С одной стороны, как большевик и материалист Артемьев не должен был верить поповским бредням. С другой стороны, оккультные науки и черная магия, которым он посвятил жизнь и которые поставил на службу Советской власти, тоже не имеют никакого отношения к материализму…
А главное, что Артемьев точно, совершенно точно знал: над местом погребения Саровского Святого совершались чудеса! Причем происходило это задолго до того, как преподобного старца официально, в присутствии всей императорской фамилии, канонизировали в 1903 году!
Артемьеву рассказывала об одном таком чуде его мать, Надежда Федоровна Артемьева, в девичестве Кравцова. Она была самой близкой подругой Евгении Дмитриевны Всеславской, которая потом вышла замуж за Александра Трапезникова и родила сына Николая.
Того, которого Артемьев убил…
В 1875 году Женечка Всеславская, когда ей было всего семнадцать лет, упала с балкона во время свадебных торжеств в доме своей задушевной подруги Нади Кравцовой. Обрушились ветхие перильца, с балкона свалились многие, но кто отделался ушибами, кто вообще ссадинами, а Женечке не повезло больше всех. Сначала у нее отнялись ноги, потом настала полная неподвижность. Родители, испробовав все возможности медицины, отчаялись, и тогда Женя увидела во сне – ох уж эти вещие сны, кому благословение, кому проклятие! – преподобного старца из Сарова, который сказал ей: «Когда меня не станет, ходите ко мне на гробик. Все, что ни есть у вас на душе, все – припадите ко мне на гробик, припав к земле, как к живому, и расскажите. И услышу я вас, и скорбь ваша пройдет! Как с живым со мной говорите, и всегда для вас жив я буду!»
Эти слова Артемьев столько раз слышал от матушки, что запомнил их наизусть.
Родители повезли Евгению из Нижнего Новгорода, где жили в ту пору, в Саров, а вместе с ней отправилась в это тяжкое паломничество та самая подруга, на свадьбе которой Женя пострадала: Надя Кравцова, теперь Артемьева. Была она в то время уже беременна.
И вот там-то, в Сарове, когда Женю положили на могилу преподобного старца, она вдруг начала плакать и кричать: «Отпусти, в чем впредь согрешу, но по своей воле греха на душу никогда не возьму!» После этого она пошевелила руками, потом ногами, потом с превеликим трудом перевернулась на колени, поцеловала землю на могилке – ну а затем встала и пошла.
Надежда Артемьева при виде этого упала в обморок. Ее с трудом привели в сознание и даже опасались за жизнь будущего ребенка. Однако он выжил… хотя Артемьев предполагает, что теми странными способностями, которыми он владел, он был обязан именно посещению его матерью могилы саровского чудотворца. Не зря его имя всегда странно волновало Артемьева, и, хотя это было ему вроде бы не к лицу, он в свое время даже прочел сборник пророчеств Серафима Саровского, записанных одним из его современников. Да… святого праведника из Сарова вполне можно назвать русским Нострадамусом!
На матушке Артемьева это посещение никак не отразилось, а вот подруга ее выздоровевшая, Женя Всеславская, после чудесного своего исцеления открыла в себе очень многие магические свойства: как благие, так и губительные, в частности дар прорицания. Сын ее Николай, который появился на свет спустя два года (на возвратном пути в Нижний, случайно, а может быть, и нет, Женя познакомилась с Александром Трапезниковым), не только унаследовал некоторые ее способности, но и преумножил их. Лиза, конечно, достойная его дочь… а вот дар Артемьева, к несчастью, умрет вместе с ним, ибо его дочь Марианна ему не наследница: она так же пуста, как Ромашов, которого его соплеменники-лопари, встретившись в ним в 1922 году, презрительно наименовали курас, то есть пустой.
Впрочем, не о том сейчас речь.
Итак, после того сна, не внять которому было просто невозможно, Артемьев оставил все дела и отправился в Саров. Ему повезло: к этому времени Троцкому, который являлся председателем Реввоенсовета, однако одновременно принял на себя и обязанности наркома путей сообщения, удалось навести на железной дороге хотя бы подобие порядка. Троцкий распространял свои излюбленные методы военной дисциплины на транспортное хозяйство, и атмосфера страха, которую он насаждал (на первых шагах Артемьев его в этом поддерживал, наставлял, обучал, потом Троцкий и сам начал справляться), принесла свои результаты. Поэтому Артемьев, обеспечив себя всеми мыслимыми и немыслимыми мандатами (должность руководителя Спецотдела НКВД давала ему огромные полномочия!), благополучно доехал до Арзамаса по железной дороге, которая соединила эту станцию с Москвой еще с 1911 года, а оттуда в тот же день отправился на санях в Саров.