— Что делать, однажды уже прошли по этому пути, вот и прослыли транжирами. И все время теперь так пойдет! — говорили мы.
В дороге мы почти не ощутили отсутствия господина Сервета.
— И реклама неплохо получилась, — сказал Ходжа.
Пучеглазый посмотрел в свою записную книжку и ответил:
— Посмотрим, сможем ли мы покрыть расходы?
Его большие глаза-блюдца были индикатором его страха, да и нашего тоже.
По существу, в отсутствие господина Сервета мы стали свободнее передвигаться и дышать. Однако, когда взялись за работу, поняли, что без него никуда. Во всем почтении, которое нам оказывали, была его заслуга. Например, то, что господина Сервета встречали как посла, да и банкеты у губернатора — все это повышало наше самомнение.
Разбиравшийся в подобного рода делах больше нашего, Пучеглазый, обращаясь ко мне, сказал:
— Вы тоже должны ходить на такие встречи и произносить там речи. Я думаю, что вы справитесь с этим лучше господина Сервета.
— Разве я смогу говорить, как он?
— Это же не является непременным условием, дружок! — воскликнула Макбуле.
Все дружно рассмеялись. А я задумался. Действительно, это ведь мои обязанности. Однако комплексы засели во мне так глубоко, что я не мог самостоятельно с ними справиться.
— Давайте этим займусь я, — предложил Ходжа.
— Да и вправду, ты же у нас есть, — пошутил Азми. — Если хочешь, мы наденем на тебя смокинг из «Дамы с камелиями» и Пертева дадим в придачу.
Мне нравилось, что Азми шутил и смеялся. Он сразу нашел нужную ноту. Все это он сказал, чтобы разрядить обстановку. Однако более подходящей кандидатуры, чем он сам, я не видел. Даже Пертев, и тот не подходил. Я уже представил себе, как Азми входит в кабинет губернатора. У него такой представительный вид! Однако мы узнали, что губернатор в командировке, и все облегченно вздохнули.
Наши дела в Эрзуруме продвигались неплохо. Театр начал жить на свои средства. Ходжа в водевилях превосходил самого себя. Горбун примкнул к нам. Хаккы тоже демонстрировал свои таланты.
Дядька был рядом с нами, словно заложник. Мы над ним иногда даже подшучивали. Однако бедный Дядька был сильно удручен. Иногда у него был такой вид, словно он ищет море среди верхушек гор.
Вскоре мы получили из Зонгулдака[74] обнадеживающую телеграмму.
— Вот видите, он постоянно думает о нас, — сказал ходжа с оптимизмом.
Однако дни приходили, и телеграммы Стали приходить все реже и реже, а потом и вовсе перестали.
И в конце концов мы столкнулись с горькой правдой лицом к лицу.
Мы находились в отеле, где кроме нас почти никого не было. Пучеглазый принес известие о том, что господин Сервет проиграл судебное дело, которое открыла против него его жена, и был взят под стражу.
Дети набросились на отца, отвезли домой и там заставили раскаяться в содеянном. Это стало, конечно, большим несчастьем для него. Однако мы сразу стали думать о себе. Что теперь будет с нами?
— Добро пожаловать на отпевание покойничка! — прокричал ходжа.
Все посмотрели на меня. Это была страшная минута. В конце концов, собрав нашу небольшую группу, мы сообщили им неприятное известие.
— Друзья, наша труппа распалась, — сказал я. — Мы потерпели поражение.
Начался переполох. Масуме и Мелек, обнявшись, начали плакать. У Ходжи тоже глаза оказались на мокром месте. Он начал целовать девушек.
— Что с вами, непоседы вы мои? — спрашивал он.
Смотреть на эту картину без смеха было просто невозможно, поэтому мы не выдержали и расхохотались.
Этот вечер был вечером «развала семьи», вечером-катастрофой. Однако в такие моменты всегда хочется убежать от одиночества, находиться среди семьи. Именно тогда я понял, что все же способен любить.
Такое же состояние было и у Азми.
— Все это хорошо, — начал он. — Но почему мы должны распасться только потому, что ушел господин Сервет?.. Нам нужно продолжать.
— Наше время вышло, — высказался Пучеглазый.
— Однако мы играли по-крупному.
— Это правда, но я вам как бухгалтер скажу. Нам не хватит денег даже на то, чтобы вернуться.
— Да чтоб эту твою тетрадь, господин чиновник!.. — крикнул ходжа.
— А вы не орите. Если так, то пожалуйста.
— Ну что ты, ребенок, что ли, браток? — спросил ходжа. — Разве можно на меня обижаться? — Потом, немного подумав, добавил: — О Аллах, что я, сейчас домой должен буду вернуться? Ну и ну. Я буду в таком же положении, что и господин Сервет.
— Ты пока погоди. Эти планы насчет возвращения домой выбрось из головы, — сказал ему Азми. — И без него обойдемся. Выжили же мы как-то с Сулейманом в яме две недели. Что мы, так легко сдадимся, что ли?