- Хватит, хватит, - невольно улыбнулся Луговой. - С ним кто-нибудь был?
- Никого ... Один он, разбойник, чтобы ему толком не было.
- Узнать его сможете?
- Хе, поставьте среди сотни - сразу ткни пальцем.
- Раньше вам приходилось его видеть?
Балашов сжал губы и отрицательно покачал головой.
- Можете описать его внешний вид?
Старик на минуту задумался.
- Лет ему, значит, под тридцать, - вспоминал он. - Русый, здоровый, чертяка, на руках эти, как их ... Ну, забыл ... Вот вертится на языке ... Матросы еще ...
- Татуировки? - подсказал Шилов.
- Да, да, она одинешенькая, татуировка. А что он именно понакалывал, уже, простите старому, не приметил. Если бы знал, то разглядел бы, наизусть выучил бы эти проклятые татуировки ... Ну что в нем еще такого? Ага! Рубашка пестрая, как хвост у Пивеньа. Штаны узкие, зеленые, бархатные ... Словом, стиляга ... Все время сплевывает сквозь зубы ... Уж простите мне, больше ничего не могу вспомнить ...
- А номер машины? - с надеждой спросил Андрей Остапович.
- Номер? Не заметил ... - растерянно сказал Балашов.
- У меня вопросов больше нет, - поднялся Луговой. - Наши работники задержали одного человека. Возможно, тот, который снял номера. Мы его покажем вам. А сейчас, Кузьма Яковлевич, товарищ Шилов оформит протоколом все то, о чем мы говорили.
- Как надо, то надо ... Я понимаю, слова к делу не пришьешь, - согласился Балашов.
Быстро вошел осунувшийся после бессонной ночи лейтенант Олейник и отрапортовал:
- Товарищ подполковник, задержанного доставили.
ЗДЕСЬ ОДИН МАЛЬЧИК.
Чистяков спустился вниз. Приоткрыв дверь, осторожно высунул голову, осмотрел двор. Убедившись, что никого нет, он заложил руки в карманы и с независимым видом подошел к автомашине. Косые лучи солнца, поднялись над забором, ласкало голубую «Победу».
Осторожно осмотрел окна дома, достал ключ и направился к багажнику.
«Как пить дать могли влипнуть ... - бормотал себе под нос, орудуя ключом. - Круглые сутки повторял себе: заменить, заменить номера ... Так на тебе, выскочило из головешки! Спасибо Чернушкину - подсказал ... Головатый негодяй, ничего не скажешь ... А замешкайся я час-другой, вылезут из своих щелей жильцы ... Фу! Слава аллаху, справился ... Теперь, хе-хе-хе, пусть поищут машину ПВ 54-21 ... Жора не глупый, не на того напали »... - С удовольствием плюнув сквозь зубы, он тихо засмеялся.
И смех вдруг как застрял у него в горле. Он резко открыл крышку багажника и схватил завернутые в тряпку номера. «Сам себя в тюрьму толкаю ... Не сообразил, что нас с чужими бляшками сломать могут ... Остановился не там, сделал не тот поворот или поехал на красный свет - ерунда, мелкое нарушение, а нарвешься на принципиального милиционера и начнет придираться. Права требовать, документы на машину. В багажник полезет ... А там ворованные номера. И влип! Был человек, и нет ".
Найдя узкую щель между кирпичной стеной и приземистым деревянным сараем, Жора сунул туда номера и, попыхивая сигаретой, вышел на улицу.
За углом, рядом с аптекой, как и говорил Пивень, стояла будка телефона-автомата. Чистяков попросил к телефону Бабченко.
- Слушаю, - послышался взволнованный женский голос.
- Кто это? - недовольно сказал Чистяков, - мне нужен Яков Архипович.
- Это его жена ... Его самого дома нет ... Как вчера утром ушел, так больше и не появлялся ... - послышалось всхлипывание. - Хочу заявить в милицию ... Предчувствует моя душа ... что-то неладное ...
«В милицию рвется! - разозлился Чистяков. - Галдеж поднимет, дура! »
С трудом сдерживая возмущение и стараясь придать своему голосу солидности, Чистяков начал убеждать, что нечего преждевременно беспокоиться. Он, мол, работает вместе с ее мужем и немедленно сам сходит туда ...
- Буду держать вас в курсе ... Через час забегу ... Только сидите дома. Не бойтесь, не реви, я обо всем узнаю ... Будьте.
По давно выработанной привычке Чистяков оглянулся и оторопел: у будки стоял старший сержант в голубой рубашке.
«Сдал Яшка ... мерзавец! - пронеслось в голове. - Выследили ... Мне бы сейчас пушку Тюри ... или финку ... Зачем ее под сиденьем оставил ... »
Милиционер нетерпеливо забарабанил о стекло кабины и выразительно показал на часы.
«Ху, осел! – по тихому обругал себя Жора. - Ему до меня никакого дела нет ... »
Однако, выскочив из будки и извинившись, он на всякий случай прошел два квартала лишних. Остановившись возле киоска, жадно выпил две кружки холодного кваса и, убедившись, что сержант за ним не следит, отправился к сообщникам.