Да, промежутки времени между выездами и возвращениями боевой машины на подземную базу разнились, но ненамного. Куда она ездила? Зачем? Неизвестно. Главное — найти алгоритм действий противника, и можно приступать к планированию операции. Разведчики доложили обо всем, вернувшись в подводный дом на дне реки…
Глава 7
Пескоход сбавил скорость, взбираясь на пологий откос. Рыча двигателем, перевалил через край, выезжая на ровную поверхность, и рванул вперед. Неожиданно у него под днищем полыхнула белая вспышка, и до разведчиков, сидевших в засаде, донеслось знакомое «пам-м-м!». Рев мотора был заглушён взрывом мины. Машина напоследок дернула бронированным носом и остановилась, словно налетев на невидимую преграду. Одновременно со вспышкой заглох двигатель. Пескоход покрылся поверх брони ледяными доспехами.
«Изморозь» полностью оправдала возложенные на нее надежды. Одно дело — полчища насекомых, другое дело — остановить многотонную махину. До последнего момента у Алешкина были сомнения, что они смогут захватить вражеский пескоход. Но другого варианта не было. Это был их единственный шанс пробраться в глубь горы и узнать, что находится под фальшивым поселком-приманкой. Шанс выпал, и им надо воспользоваться, пока не уплыл из рук. Оставалось уповать на то, что мина уничтожит экипаж и не повредит машину. Бортовую электронику они в расчет не принимали. Главное, чтобы «коробочка» осталась на ходу. А там разберутся.
Трое диверсантов выбрались из засады, устроенной посреди колючего кустарника, и лесными бесшумными призраками двинулись в сторону замерзшей машины. Четвертый — снайпер — страховал их, засев на дереве в широкой развилке ветвей. Удобная позиция, и сектор обстрела хороший. Пескоход и все подходы к нему как на ладони.
Разведчики подошли к машине с трех сторон, не теряя друг друга из поля зрения. С пулеметного ствола свисали гроздья длинных сосулек. С их кончиков срывалась капель. На светло-желтой корме, у двигателя, лед таял на глазах, стекаясь в лужицы. Видимо, криогенная мина не смогла до конца охладить мотор. Остановила машину, и то хорошо. А так, глядишь, быстрее оттает, и появится возможность попасть внутрь. По бортам и покатым бокам черной юбки воздушной подушки сползали целые пласты подтаявшего льда.
Идиллию весны, нежданно-негаданно пришедшей в прокаленные малиновым солнцем джунгли, нарушили другие звуки. Стук упавшей с брони глыбы льда и неожиданно открывшегося люка в командирской башенке сменился выстрелом. Разведчики еще не успели сообразить, что произошло, а снайпер уже уложил с первого выстрела одного из членов экипажа. Как оказалось, он был единственным, кто смог пережить космический холод, внезапно окутавший пескоход.
Убитого вытащили из люка в четыре руки.
Тот, кто пытался выбраться из промороженного нутра, надеясь попасть в тепло лета, носил одежду не по погоде. На нем был комбинезон биологической защиты, поверх которого красовался скелет из металлопластиковых силовых элементов, «костей». На локтях и коленях липучками были закреплены сервоприводы усилителей конечностей.
Металлопластиковый костяк, перевитый пучками проводов, оказался боевым экзоскелетоном. Только благодаря ему последний выживший из экипажа смог открыть примороженный люк, скрытый под толщей льда. От холода его спас комбинезон, позволяющий работать при низких температурах. Вот только пуля, выпущенная снайпером, засевшим в кроне дерева, легко пробила тонкий лицевой щиток. Такой костюм больше подходит ученому, решившему временно переквалифицироваться в грузчики. Что он делал в боевой машине? Над этим можно было подумать, когда выдастся свободная минутка.
Надо было посмотреть, что творится в стальном нутре пескохода.
Первым в темный провал люка заглянул Алешкин. Вопреки его ожиданиям внутри стальной махины тускло горели лампочки подсветки салона. Картина, представшая его взору, вызвала благоговейный трепет.
На месте кресла водителя громоздился кусок льда с торчавшими из него руками в черных перчатках. Скрюченные пальцы мертвой хваткой сжимали овальный штурвал управления, покрытый белой изморозью. Десантный отсек был нагромождением оплывающих сугробов. Посреди них выделялся ледяным снеговиком оператор-наводчик крупнокалиберного пулемета. Сквозь ледяной панцирь было видно, что он не выпустил из рук джойстик гашетки управления огнем и так и застыл, подавшись всем телом вперед в последнем усилии выполнить команду «Огонь!».
— Что-то стало холодать, — произнес Сапер.
— Скоро всем будет жарко, — с кривой ухмылкой пообещал Райх и щелкнул кнопкой предохранителя на своем «Штурме». — Проверю двигатель. — Он помедлил и на руках опустился в люк командирской башенки.
Алешкин посмотрел на Сапера:
— Замерз? Значит, пора тебе утепляться. — Он показал на труп, лежавший на корме машины.
— Да это так, к слову пришлось, — попытался отговориться минер. Он не горел особым желанием примерять на себя комбез со свежего покойника.
— Это не просьба, а приказ. — Ингвар будничным голосом напомнил подчиненному, кто здесь командир.
Они вдвоем склонились над трупом и начали снимать с него сбрую экзоскелетона. Сначала разведчики путались в застежках и пластинах, но потом дело пошло быстрее.
Райх тем временем осторожно отколупывал ножом лед с панели управления. Глубоко вздохнув, он нажал на кнопку запуска двигателя. Пескоход завелся со второй попытки. Боевая машина, похоже, могла выдержать испытания и покруче, чем внезапно навалившаяся волна холода. Создатели техники закладывали запас живучести с учетом всевозможных передряг, которые могли возникнуть на поле боя. Чего нельзя было сказать об экипаже металлической «коробочки».
С работающим на холостых оборотах двигателем машина стала оттаивать на глазах. Погибших от холода вытащили через боковой люк. Проще и удобнее было вытянуть их через заднюю аппарель, но десантный отсек перегораживали широкие длинные контейнеры. На каждом красовалась желтая надпись: «ОПАСНО! БИОЛОГИЧЕСКАЯ УГРОЗА!»
Видимо, этим и объяснялось специфическое одеяние одного из членов экипажа.
Райх выглянул из люка. Увидев Сапера в новом облачении, он присвистнул:
— Я смотрю, вы зря времени не теряете! Машина в порядке. Правда, бортовой компьютер приказал долго жить. Вместе с ним навернулась связь.
— Усилитель правой руки тоже не работает. Сломался. — Подрывник отстегнул защелку на запястье и стянул металлопластиковую перчатку с кисти. В нерабочем состоянии она только мешала.
— Похоже, и нам с тобой пора обновить гардероб. — Командир показал Райху на трупы остальных членов экипажа. Тела в одинаковых темно-оливковых комбинезонах лежали на влажной от растаявшего снега земле рядом с пескоходом.
— Беру себе, который посвежее, — рассмеялся однокашник Ингвара по кадетскому корпусу. Он легко подтянулся на руках и одним рывком выбрался из люка.
Надо было спешить. Они уже и так выбились из графика. Точнее, пескоход, десантное отделение которого было заставлено контейнерами с неизвестной начинкой, опаздывал к расчетному времени возвращения.
Алешкин условным знаком скрестил руки над головой. Крона дерева шевельнулась. Снайпер кошкой скользнул по стволу вниз. Вскоре он вынырнул из зарослей с неразлучной винтовкой наперевес и в несколько быстрых шагов преодолел расстояние до желтого бронированного борта.
— Рожи у них слишком бледные для местного климата. — Стрелок дулом винтовки указал на лица раздетых покойников.
Кожа оттаявших трупов была светлой как на лицах, так и на телах. Вряд ли холод смог бы так отбелить ее. Принимая во внимание мощное ультрафиолетовое излучение местного ярко-малинового солнца, можно было с уверенностью сказать: эти люди редко появлялись под его лучами. Может, погибшие вели ночной или подземный образ жизни? Вопросы есть, ответов нет. А из предположений и догадок можно слепить все, что угодно, кроме истины…
Алешкин и Сапер уже были внутри пескохода. Машина ровно урчала двигателем, и броня подрагивала под рифлеными подошвами десантных ботинок.
Алешкин сел на место оператора-наводчика. Повернул башню с пулеметом немного вправо — двинулась плавно. За исключением бортового компьютера, не выдержавшего испытания холодом, в пескоходе все было в полном порядке. Рядком покоились кассеты с боеприпасами. Одна уже была подсоединена к пулемету. Спуск стоял на предохранителе.