- Где мы?
- Мы? - он улыбнулся. - Смотрите, как оно все повернулось. Помнится, на сессиях вы предпочитали молчать. А я молил о вопросах. Молил, чтобы вы обратили внимание на то, что по-настоящему важно. И вот… мы не успели начать, а уже вопрос.
- Мне нужно…
- Вам нужно провести сессию. Вы обещали обеспечить безопасное пространство. Говорили, что мы будем исследовать мою личность, мое бессознательное, спускаться на глубины. Знаете, а ведь я поверил вам больше, чем другим.
Так просто я отсюда не выберусь. Я прошла в кабинет, заняла свое кресло и посмотрела пациенту в глаза. Его неживой взгляд сверкнул лазурью. Белозубая улыбка все больше напоминала оскал. Я видела безумие в этом лице, понимала - всегда понимала, - что он опасен. Понимала, что я сама иду на его зов. Сколько часов личной терапии и супервизии я посвятила ему. Как пыталась разобраться с собственными чувствами к нему, с этим чудовищным переносом, который возник почти сразу, в первую встречу. Я знала, что это часть работы. Что на самом деле все, что я чувствую по отношению к нему, не мое. Либо он помещал в меня эти эмоции, либо мое бессознательное отзывалось на него. В этом не было истины, не было… ничего.
А сейчас он смотрел на меня все теми же глазами, что и два дня назад, что и в первую встречу, но я понимала: я перед ним обнажена. Бессильна.
Призвав образ несчастного чизкейка, я подумала, что сошла с ума, выбрав такой странный якорь.
- Что же изменилось?
Он пожал плечами, нахмурился.
- Я вас полюбил. И возненавидел.
- Как… кого?
Он разозлился. В кабинете его агрессия меня не пугала. Но здесь приводила в ужас. Надо сбавить обороты.
- Вы обещали обеспечить нам безопасное пространство. Но нас прервали. Нам выключили свет. Отключили саму жизнь. И я решил вам помочь, - он обвел каюту широким жестом. - Теперь вот наше пространство. Мы сможем работать чаще. Пять раз в неделю. Пойдет динамика.
- Послушайте…
- Послушайте, - он наклонился ко мне, сверкнув глазами. Я инстинктивно вжалась в кресло. - Мы посреди моря. На корабле. Из слуг три матроса. Никто не помешает.
- А кто та девушка… внизу?
- Это можете быть вы.
Самообладание покинуло меня. Единственный способ выбраться - дать ему то, что он хочет. Терапию.
- Хорошо. И давно вы решили, что аналитик должен принадлежать только вам?
- Я не люблю делиться.
Год спустя
Я сидела в маленьком портовом кафе и смотрела на яхту. Я ела малиновый чизкейк и запивала его восхитительным латте. Детектив опустился на соседний стул. Он уже несколько минут молчал, позволяя мне постепенно снова почувствовать себя живой. Первое, что я сказала, когда в трюм спустились представители полиции: хочу малиновый чизкейк.
Конец