Триера Еврибиада протаранила большой финикийский корабль с деревянным украшением в виде вепря на носу. К досаде Еврибиада, вражеское судно лишь накренилось, но не пошло ко дну. К тому же таран «Сатейры» застрял во чреве финикийского корабля-исполина, который был вдвое крупнее флагманской спартанской триеры.
Персидские воины, находившиеся на палубе финикийского судна, стали осыпать спартанских гоплитов и матросов стрелами, дротиками и камнями. Смертоносный дождь звенел по круглым щитам греков, грохотал по доскам палубы, косил гребцов-транитов, не имевших на себе ни шлемов, ни доспехов. Повинуясь громким окрикам келевста, гребцы на «Сатейре» дружно табанили веслами, стремясь дать триере задний ход и высвободить ее из этой неожиданной ловушки. Однако их усилия были бесплодны. «Сатейра» прочно застряла, пробив тараном обшивку, шпангоуты и внутренние переборки огромного вражеского корабля.
Персы начали перескакивать на палубу «Сатейры», оттесняя греков с носа триеры на среднюю часть палубы. Врагов было много, в руках у них были легкие плетеные щиты, кинжалы, топоры и короткие копья. Головы варваров были замотаны пестрыми башлыками, поверх которых возвышались либо островерхие бронзовые шлемы, либо конические войлочные шапки с плоским верхом. Свои кожаные или медные панцири персы имели обыкновение скрывать под одеждой, состоявшей из длиннополых кафтанов с бахромой, с широкими рукавами и длинными поясами.
Нападая на эллинов, персы дико кричали. В каждом азиатском племени на войне применялся свой особенный боевой клич. В войске Ксеркса находилось более полусотни различных народностей, над которыми главенствовали персидские военачальники.
Еврибиад сражался в передней шеренге. Уверенно действуя своим копьем, он заколол двоих персов. Затем копье сломалось, и Еврибиад выхватил из ножен короткий стальной меч. Какой-то чернобородый смуглый варвар в войлочном колпаке, ощерив зубы, набросился на Еврибиада с топором в руке. Еврибиад отбил своим щитом удар вражеского топора, собираясь поразить мечом в живот напавшего на него перса… Внезапно в глазах у Еврибиада потемнело. Он почувствовал, что падает куда-то вниз, что ноги не держат его, а шум сражения вдруг отлетел куда-то вдаль, превратившись в некое смутное эхо. Еще через мгновение сознание Еврибиада и вовсе погасло.
Глава. четвертая Шторм
Очнулся Еврибиад от водяных брызг, упавших ему на лицо. Открыв глаза, он обнаружил, что лежит на постели в своей палатке и на нем нет ни шлема, ни доспехов. Прямо над собой Еврибиад увидел два склоненных бородатых лица. Это были симбулей Динон и кормчий Фрасон.
– Как ты, дружище? – обратился Динон к Еврибиаду. – Ты слышишь меня?
– Слышу и вижу, – сказал Еврибиад, с трудом разлепив засохшие губы. – Чем завершилось сражение? Где моя триера?
– Цела твоя триера, друг мой, – улыбнулся Динон, присев на стул рядом с ложем. – Сражение закончилось ничем: едва стемнело, персидские корабли повернули к Магнесийскому побережью. Наши триеры тоже вернулись к мысу Артемисий.
– И все же наш флот сильно потрепал варваров! – радостным голосом вставил Фрасон. – Мы захватили тридцать вражеских судов, а потопили больше сорока.
– Каковы наши потери? – спросил Еврибиад.
– Потоплено двенадцать триер, повреждено около пятидесяти, – ответил Динон. – Спартанские триеры уцелели все до единой. – Симбулей помолчал и добавил, предупреждая очередной вопрос Еврибиада: – «Сатейра» тоже цела. К ней с кормы подошел корабль Адиманта и, зацепив ее канатами, оттащил от вражеской триеры.
– Персов, спрыгнувших на палубу «Сатейры», наши воины перебили всех до одного, – промолвил Фрасон, поставив на стол чашу с водой, которую он держал в руках. – Среди гоплитов и матросов убитых нет, а вот гребцов погибло двадцать человек. В основном это гребцы верхнего ряда.
– Что со мной? – Еврибиад попытался встать с ложа.
– Тебе нужно лежать, дружище, – сказал Динон, мягко и настойчиво прижав Еврибиада к постели. – Таково распоряжение лекаря. Тебя оглушило камнем, прилетевшим с финикийской триеры. Хорошо, шлем у тебя прочный, а иначе быть бы тебе теперь в гостях у Аида.