– Да!
Майор поморщился и продолжил:
– Сразу предупреждаю – можешь отказаться. Беру только добровольцев.
– Я, товарищ майор, прибыл Родину защищать, а не в окопах отсиживаться.
– Ну-ну. Командиром разведвзвода пойдешь. Там у них старшина есть опытный – поможет. Ежели в первом поиске не убьют или не струсишь – может, быть тебе разведчиком. Разведчики, они тоже философы в какой-то степени…
Вяземцев сразу представил, как он в немецкой форме пробирается в ставку Гитлера и берет фюрера в плен на глазах у обалдевших немцев. Затем, майор Иванушкин вручает ему перед строем орден Красной Звезды и говорит:
– Не зря я тебя в разведку определил. Только зная марксистско-ленинскую философию в полном объеме, можно не пропасть в логове врага. Молодец, Александр, если будешь так и дальше воевать, быть тебе скоро, чувствую, старшим лейтенантом!
Жизнь на передовой во время отсутствия активных боевых действий весьма прозаична. Между боями принято обустраивать быт. Старшины снова начинают зверствовать и требовать привести форму одежды в порядок. Опять проходят политзанятия и ежедневная чистка вверенного тебе Родиной оружия. И только разведчики продолжают свою тихую и незаметную постороннему взгляду войну.
Вяземцев и старшина Куровлев уже третий час изучали в бинокль немецкую линию обороны. Разведгруппа готовилась к очередному поиску в тылу немцев. Вяземцев ткнул пальцем в карту, показывая возможный маршрут движения старшине.
– Тем оврагом надо пробираться.
Куровлев махнул рукой:
– Там не пройти. Там мины. Здесь только один проход есть. Вот, смотри, – он отмахнулся от налетевшей стайки мошкары. – Тебя, лейтенант, что в разведку-то потянуло? Героем хочешь домой вернуться?
– Вернуться хочу. А уж героем или нет, тут как получится.
– Ты, лейтенант, хоть одного немца на этой войне убил?
– Нет пока. Только в атаку ходил один раз, да с штрафниками дрался. Вот и весь мой фронтовой опыт.
– Да, маловато будет. Запомни, хочешь выжить на этой войне – научись убивать.
– Как это?
– Да по-всякому. Из автомата, гранатой, финкой, руками.
– А если я не хочу убивать?
– Тогда убьют тебя. Может, уже завтра и убьют. Или сегодня. Вот встанешь в полный рост по малой нужде, тут-то тебя снайпер немецкий и снимет.
– А что, здесь есть снайпер?
– Может, есть, а может, и нет. Но ты всегда должен думать, что он есть. Дай мне руку.
Вяземцев протянул ему ладонь и через секунду лежал на дне окопа, скорчившись от боли.
– Ты где так научился?
– На Дальнем Востоке. Охотником был до войны. А в Гражданскую партизанил в одном отряде вместе с китайцами. Они и показали.
– И что, много народу на Гражданской положил?
– Хватает. И чужого, и всякого. Так ты будешь учиться людей убивать?
– Не людей, а немцев. Слушайте, старшина, ведь среди них есть и рабочие и крестьяне.
Куровлев усмехнулся:
– Как же ты определишь, кто из них кто. Да пока определяешь, он тебя и шлепнет. И глазом не моргнет.
Вяземцев задумался и ничего не ответил. Он представил, как подходит с автоматом к группе немецких разведчиков и спрашивает: " Вы, ребята, за Розу Люксембург и Карла Либкнехта? Или за национал-социалистов?" Те в ответ ржут, как кони.
Первый выход Вяземцева в тыл врага не походил на праздник. И первый его убитый немец так и остался безымянным мальчишкой почти его возраста. Все было буднично и обыкновенно. Группа разведчиков пробралась по нейтральной полосе через колючую проволоку. Вот и немецкие окопы. Вяземцев увидел его сразу. Молодой парень, губошлеп в солдатской форме, спал, зажав винтовку между ног. Во сне он причмокивал, посапывал и улыбался. Чувствовалось, что ему снится что-то хорошее. Старшина кивнул на немца Саше и прошептал одними губами:
– Только тихо. Иначе всех нас здесь положат.
Вяземцев закрыл глаза, три раза вздохнул и достал финку. Он свалился в окоп на немца и, закрыв ему рот, перерезал горло. Немец захрипел и быстро затих. Старшина одобрительно посмотрел на Сашу и показал ему большой палец – идем дальше. Саша привалился к стенке окопа. Его рвало.
Прошло несколько месяцев. На фронте готовилось большое наступление. Прибывали и прибывали все новые части. Окрестные леса забивались танками, грузовиками с боеприпасами и продовольствием. Командованию фронтом срочно нужна была информация о немецкой линии обороны. Лучше от штабного немецкого офицера. Но нашла коса на камень. Все разведгруппы возвращались ни с чем и с огромными потерями.