– Я... – у меня пересохло в горле. Я была потрясена этой историей, а еще больше равнодушием и цинизмом Филиппа, когда он рассказывал мне об этом. – Я просто потрясена, – призналась я.
– Тебе нужно отдохнуть, дорогая, – уже мягче сказал Филипп. – Я надеюсь, ты будешь держать язык за зубами. Это и в твоих интересах тоже. Поверь, Григориан сделал бы твою жизнь ужасной. Я видел его – это не человек, это монстр, он был таким еще при жизни. Он никого не жалел. Поэтому я советую тебе сейчас отправиться спать. А через неделю начнется наша семейная жизнь, и тебе вообще будет некогда думать обо всем этом, – он усмехнулся, протягивая мне руку. – Пойдем, я провожу тебя в твою комнату.
Я медленно подняла на него глаза. Не отрываясь, я смотрела на его красивое лицо и глубокие синие глаза, затягивающие в бесконечный омут льда. Конечно, я могла бы попробовать забыть, и даже простить Филиппу этот поступок. Но ведь это означает, что тогда мне придется лгать ему всю жизнь? Притворяться, что я ничего не знаю? Жить с убийцей, любить его, дарить ему свое тело, родить от него детей и вместе воспитывать их?.. Меня охватил ужас, даже паника! Мне захотелось закричать и убежать сломя голову из этого ужасного замка, над которым теперь безмолвным невидимым призраком, словно проклятие, будет витать дух обращенного в вампира хозяина... Я крепко стиснула свои сложенные на коленях руки – с такой силой, что они заболели.
– Нет, – резко ответила я.
– Что, хочешь остаться здесь? – Филипп приподнял красивые брови. – Я, конечно, не против... Что же, тогда выпьешь немного вина перед нашим более близким знакомством? У меня тут припрятана бутылка...
– Нет, – еще резче повторила я. – Я не хочу спать или пить вино. И я не хочу делать вид, что я ничего не знаю.
– Хм, – Филипп нахмурился и окинул меня внимательным взглядом. – И чего же тогда ты хочешь?
– Я хочу... чтобы все узнали правду, – запнувшись, ответила я, потому что более конкретного ответа наготове у меня не было. – Я расскажу родителям!
– Ха-ха, и что это даст? – насмешливо фыркнул Филипп. Он, похоже, развеселился. – Думаешь, они поверят в историю про вампира?
– Я расскажу всем своим знакомым!
– Глупая! Тебя поднимут на смех. И что ты с этого выиграешь? Я думал, ты хоть чуточку умнее. Ты меня сейчас очень разочаровываешь!
– Ну и пусть, – я встряхнула волосами. – Я поеду в Рорен... Я всё расскажу королю!
– А вот это мне уже не нравится, – Филипп снова нахмурился. – Если король вздумает опрашивать офицеров, которым я заплатил, кто-нибудь может и проболтаться... У меня могут быть неприятности. Очень большие! Из-за этого я могу потерять всё, – сердито закончил Филипп. – Ну же, девочка, не упрямься! Говори последний раз – ты согласна молчать?
– Нет! – выкрикнула я ему в лицо и встала. – Я разрываю нашу помолвку. И я немедленно уезжаю. Прощай!
– Ты никуда не уйдешь, – Филипп схватил меня за руку и оттащил от двери, к которой я уже, было, направилась, и с силой швырнул меня обратно на кровать. – Глупая, наглая девчонка! Я обещал проучить тебя? Я это сделаю!
Глава 4. Ночь ужаса. Завершение
Он снова толкнул меня и, схватив мое платье, попытался рывком стащить его с меня.
– Расторгнуть нашу помолвку? Еще чего захотела! – яростно проговорил он. – Я выложил за тебя круглую сумму! Если ты не хочешь свадьбы, то дьявол с тобой, я не настаиваю! Но своё я получу, и тебя опробую, хочешь ты этого или нет!
Я дрожала от ужаса и пыталась убежать, но Филипп был сильнее. Он снова дернул подол моего платья, и из-под моего пояса вылетел медальон, который я так и хранила там. Медальон со стуком упал на пол. Филипп заинтересовался, поднял его и начал пристально рассматривать.
– Что? Портрет Григориана? – изумился он. – Откуда это у тебя? Значит, ты втайне думаешь про него, хранишь его портрет и держишь его при себе даже в день нашей помолвки? – он в ярости швырнул медальон мне в лицо, и тот, оцарапав мою щеку, отлетел на пол. – Это уже переходит все границы! Что ж, ты сама напросилась! Я сделаю так, что ты навсегда забудешь о нем! Ты всю оставшуюся жизнь будешь помнить только меня!
Он повалил меня на кровать и с такой силой рванул все еще остававшееся на мне платье, что оно затрещало по швам. Я попыталась вырваться, закричала, отталкивая его руки, даже пыталась кусаться, но Филипп отвесил мне несколько сильных болезненных пощечин, чуть не выбив зубы. От страха и боли я замерла на несколько секунд. Филипп резким движением все же разорвал платье на моей груди, высвободив мою грудь, а затем, ослабив пояс, содрал с меня его через ноги и с силой отбросил прочь. Я осталась в одном тонком белье. Дрожа от ужаса, я попыталась отползти на край кровати, но Филипп схватил меня за лодыжки и подтянул к себе. Я взвизгнула, когда Филипп распластал меня на спине и навис надо мной.