– Лучше не дергайся, иначе будет больнее, – пригрозил он. – Я не хочу слишком сильно бить тебя. Но если ты будешь продолжать сопротивляться, мне придется бить сильнее. Будешь вся в синяках и кровоподтеках. Ты этого хочешь? Успокойся. Если ты перестанешь дергаться, то точно доживешь до утра.
Я в ужасе смотрела на него. От страха у меня тряслось все тело, еще немного – и я была готова завыть.
– Нет, нет! – взмолилась я. – Не надо, прошу тебя! Я никому ничего не скажу, клянусь!
– Поздно, – ответил Филипп. – Я тебе не верю. Ты сама подписала себе приговор. После того, что я сказал и сделал, ты точно не будешь молчать. Поэтому мне теперь все равно, что будет с тобой. Ты, по сути, после помолвки мне не особо-то и нужна. У меня есть отличная любовница Селана, я все равно намеревался привезти ее в замок после нашей свадьбы и жить с ней.
– Подлец! – я замахнулась и попыталась сама ударить его, но Филипп перехватил мою руку. – Ублюдок!
– Знатная леди, и так ругаешься, – усмехнулся Филипп. – Впрочем, хватит разговоров. Селана пока что далеко, и она ничего не узнает. А сейчас я хочу тебя.
Он очень быстро сбросил свои бриджи и расстегнул рубашку. Удивительно, но ему удалось это проделать, удерживая меня на кровати. Но я так обессилела от борьбы, что, наверное, сделать это было уже не так трудно. Я вся тряслась, смотря, как Филипп задирает мою последнюю преграду – тонкую рубашку и, раздвинув ноги, придвигает мои бедра поближе к себе. Я дернулась еще несколько раз, пытаясь высвободиться, но Филипп удержал мои ноги и одним резким движением ворвался в меня. Я закричала от нестерпимой пронзающей боли, а Филипп уже двигался во мне, погружаясь полностью и нещадно разрывая меня изнутри.
Его резкие сильные толчки будто отдавались в моей голове, проходя волнами по всему телу. Я уже не кричала, а громко всхлипывала. От ужаса, боли и унижения у меня сдавило горло. Я не могла пошевелиться, я могла только ждать, когда закончится эта пытка. Внизу живота все болело, тянуло, вспыхивало жаром, будто в мои внутренности вошла горящая свеча и обжигала своим пламенем. А Филипп не останавливался – он быстрыми ритмичными толчками двигался во мне, соединившись со мной в единое целое и это, казалось, продолжалось целую вечность. Целая вечность боли и унижения! А затем я ощутила, как внутри меня снова все разлилось теплом – мужчина, стиснув зубы, изливался в мое тело горячими потоками своего семени. Он вонзился в меня еще несколько раз, словно был не в силах остановиться сразу, а потом замер тяжело дыша и даже чуть приобняв меня за плечи.
– Хорошая девочка, – пробормотал он и также резко вышел из меня.
Я снова застонала. Меня подташнивало, я была морально раздавлена, от моей души остались лишь жалкие осколки. Я казалась себе грязной, испачканной, оскверненной навсегда... Дрожа от ужаса и боли, я перевернулась и встала на четвереньки, чтоб отползти подальше от этого чудовища. Я почувствовала, что по моим ногам что-то течет, и краем глаза увидела, что это моя кровь, смешанная с его семенем. Я невольно напрягла мышцы живота, пытаясь выдавить из себя все, что он в меня вылил. Ни капли, ни частички его не должно остаться внутри меня!.. А вдруг он уже подарил мне своего ребенка? Вдруг во мне уже сейчас, с этой минуты начала развиваться новая жизнь? Эта мысль буквально подкосила меня. Я не хочу ребенка от этого мерзавца! Не хочу! Нет! Что угодно, только не это!.. Я дрожала и, повернув голову, с ненавистью смотрела на Филиппа. Мне хотелось его убить. Как он посмел сделать это со мной?..
– Мы еще не закончили, – с усмешкой проговорил Филипп, быстро обходя кровать с другой стороны и снова приближаясь ко мне. Я отпрянула назад, но мужчина схватил меня всей пятерней за волосы с такой силой, что я заверещала от боли. Однако крик мой сразу же прервался, потому что Филипп подтянул меня к себе и сунул к самому моему лицу свой огромный, снова стоящий торчком член.
Я впервые в жизни видела этот орган, и меня необыкновенно поразило в нем всё – и гладкая кожа с тонкими прожилками синих вен, и вытянутая форма, и крупная розовая головка, которая казалась и мощной, и уязвимой одновременно... В ноздри мне врезался этот новый, резкий и непривычный запах мужской плоти – чуть солоноватый, пряно-острый, возбуждающий и пугающий. И от него пахло кровью – моей кровью... Я увидела на нем размазанную кровь и обомлела.