– Подержите его, – приказал Левальд. – Я должен приготовиться.
Мужчины схватили меня за руки, удерживая на месте. Я все еще был слаб и не мог вырваться из их хватки. Я не видел, что делал Левальд – он отвернулся от нас и сейчас стоял к нам спиной, но я чувствовал, что намечается что-то ужасное. Меня трясло и подташнивало от слабости и ужаса, ноги подкашивались, по спине тек липкий пот страха. Наконец, вампир повернулся к нам. Я увидел, что он снял перчатку и что его ладонь разрезана, по ней струится черная кровь. Похоже, Левальд воспользовался для этого собственными зубами. Меня снова передернуло от ужаса: я увидел, что у Левальда длинные безобразные когти вместо ногтей. Подняв эту жуткую ладонь, вампир начал приближаться ко мне – медленно, словно осознавал всю торжественность момента. Или он просто наслаждался моим ужасом и беспомощностью? Даже Филипп со своим приятелем замерли, словно парализованные. Черная ладонь прикоснулась к моей окровавленной шее, и все мое тело пронзил невероятный жар, все мои вены вспыхнули, будто меня бросили в громадный костер. По моим жилам заструилась кровь бессмертного монстра, превращая меня в такое же чудовище. Я горел изнутри, каждая частичка моего тела была словно охвачена пламенем. И я закричал во всю силу легких – так громко, что вороны, сидевшие на верхушке замка, с карканьем взметнулись вверх и разлетелись в разные стороны.
Филипп
Я стоял в центральном холле Далеанорского замка. Меня все еще немного передергивало от увиденного, но одновременно приятно грела мысль о том, что совсем скоро все это будет моим. Весь замок, и малышка Аврора... Теперь у меня будет все, о чем можно только мечтать.
Юрис, мой слуга, подошел ко мне.
– Он спит, – доложил он. – Господин Левальд пообещал, что он проспит так еще как минимум пять дней. Сейчас действует его особое варево. А потом граф очнется, и ничего не будет помнить.
– Он больше не граф, – поправил его я, – а просто безвестный вампир. Граф Григориан Бенедетти умер сегодня. Ты сделал все, как я велел?
– Да, Ваше Сиятельство, – ответил Юрис с поклоном. – Господин Левальд очень удачно умертвил того крестьянина. Я надел на него одежду графа.
– Его тело выброси в лесу неподалеку, – приказал я. – Пусть думают, что это граф и что его убил дикий зверь.
– Мне также пришлось убить двух слуг графа, – доложил Юрис. – Его кучера Монка и старика Реньяра. Они могли услышать крики и догадаться обо всем. А мертвецы, как известно, лучше других хранят секреты.
– Разумеется, ты прав... А конюх?
– Вы разве не знаете? – Юрис поморщился. – Господин Левальд убил его и выпил его кровь перед тем, как уйти.
– Хм, – я постарался унять внезапную дрожь в коленях. – Ладно... А на чем приехал Левальд, ты не видел? У него была карета, или конь?
– Я ничего не видел, наверное, он пришел пешком, – ответил Юрис. И добавил шепотом. – Господин, а может, правду говорят про этих кровопийц, что они летать умеют? А?
– Не знаю, – я отмахнулся от слуги. – Может быть.
– Как вы его не боитесь? – с дрожью в голосе спросил он меня. – Он уже ушел, а мне до сих пор страшно!
– Меня он не тронет, – пробормотал я. – Мы заключили сделку.
...Я стоял на холме, держа в руках поводья своего коня, и смотрел на Далеанорский замок. Как же он был прекрасен! Последний раз я любуюсь им издали. Скоро, совсем скоро я вернусь сюда. И больше никуда не уеду.
Ко мне снова подошел Юрис.
– Все выполнено, как вы и велели, господин, – доложил он. – Тело лже-графа я выбросил в лесу. Его найдут к утру. Спящего Григориана положили в мешок и под видом багажа погрузили в почтовую карету. Я отдал все деньги, что вы мне дали, кучеру. Все десять золотых. Кучер довезет эту «посылку» мимо Шонгелерских гор до самого Таллиана и передаст там в руки доверенного лица по имени Лиран.
– Молодец, – похвалил я слугу. – Теперь можно возвращаться в Олиссандею.
Юрис окинул меня удивленным взглядом.
– Да, господин, – ответил он. – Но вы говорили, что возьмете в конюшне двух коней, для себя и для меня... Но я вижу только одного коня.
– Все верно, – подтвердил я. – Потому что в Олиссандею я возвращаюсь один, без тебя.
– Значит, я остаюсь здесь? Но что мне тут делать? – бедняга совсем растерялся. А я усмехнулся, подходя к нему поближе. Быстрый взмах клинка – и Юрис упал на землю с распоротыми внутренностями. Я наклонился и вытер клинок о край его одежды.
– Быстрый и точный, как удар молнии, – пробормотал я, убирая верный клинок в ножны. Затем я наклонился к Юрису, с сожалением глядя в его лицо.
– Прости, но ты сам сказал, что мертвецы лучше всех умеют хранить секреты, – сказал я. – А ты слишком много знаешь. Я не хочу рисковать.