АНХЕСЕНАТОН: Нет! Нет! Как ты можешь такое предложить, Эйе?! Тутанхатон и я помолвлены с младенчества!
ТУТАНХАТОН: Измени прилюдно своё имя на Анхесенамон! Трудно, что ли? Как будто я хочу отослать тебя и взять эту дылду Мутбенрет!
АНХЕСЕНАТОН: Но сестрица…
ТУТАНХАТОН: Меритатон не могла изменить мнение подданных об Атоне – пусть молчит себе!
Анхесенатон тяжело вздыхает.
АНХЕСЕНАТОН: Хорошо. Хорошо.
ТУТАНХАТОН: Ну вот и прекрасно. Пойдём, дорогая, готовиться к празднику в честь нашего воцарения и свадьбы. Как только пройдёт положенный для скорби срок…
Крепко взявшись за руки, уходят. Эйе, чуть помедлив – за ними.
Явление третье
Женские покои фивского царского дворца. Анхесенамон причёсывается перед зеркалом, Ташерит подводит сурьмой брови.
ТАШЕРИТ: Ты волнуешься?
АНХЕСЕНАМОН: Ничуть, сестричка. Я счастлива! Такой счастливой не была, пожалуй, с тех пор, как мы уехали из Ахетатона. Помнишь Ахетатон?
Ташерит, закончив с бровями, напряжённо морщит лоб.
ТАШЕРИТ: Что-то припоминаю.
АНХЕСЕНАМОН: Чудной красоты был город! Сейчас-то он вконец заброшен… Потом хочу туда хоть на пару дней съездить. Когда отец жив был, вообще там жили как в сказке. Какие праздники в честь Атона устраивались! Но и при Сменхкаре тоже было неплохо.
ТАШЕРИТ: Как ты думаешь, кстати, правда, что Сменхкару убили?
АНХЕСЕНАМОН: Сомневаюсь. Он отравился мясом, простоявшим долго на жаре. И, кроме того, в тот день он почти ни с кем не виделся, кроме нас, пары рабов, ну и Эйе с Хоремхебом. Кто его мог убить? Всё это дурацкие слухи.
ТАШЕРИТ: Мясо свежее было. Я его тоже ела, и ничего.
АНХЕСЕНАМОН (смеясь): А почём ты знаешь, что это было то же самое мясо? Ты думаешь, у нас, как у пахарей нищих, один ломоть телятины в день на всех? Милочка, это ты слишком часто слушала историю убийства Осириса, вот и подозреваешь что ни попадя. И вообще что за идея – в день начала празднеств болтать об убийстве!
ТАШЕРИТ (с лёгкой нотой зависти): Рада, что замуж выходишь?
АНХЕСЕНАМОН (заговорщицким шёпотом): Ты не представляешь, как рада! Замужество – что за прекрасное слово! Я смотрела на папу с мамой, потом на Сменхкару и Меритатон – и так хотелось скорее самой стать женой! Ну и Тутанхат… Тутанхамона я люблю.
ТАШЕРИТ: Как же замечательно, сестрица! Вот бы и мне мужа найти…
За сценой раздаются вопли. В покои врывается любимая рабыня Меритатон.
Явление четвёртое
Те же и рабыня.
РАБЫНЯ: Светлейшая царица! Славная царевна! Беда!
АНХЕСЕНАМОН: Что такое? Почему крики?
РАБЫНЯ: Только что… на моих глазах… прямо на моих глазах…
АНХЕСЕНАМОН: Что, что? Говори же, Ипи!
РАБЫНЯ: Госпожа Меритатон приняла яд!
Анхесенамон роняет гребень и вскрикивает. Ташерит ударяется в слёзы.
АНХЕСЕНАМОН: Сама приняла? Не верится!
РАБЫНЯ: Да! Ужас! Ужас! Я подала ей кувшинчик белил… я не знала, что она замыслила… царица, я не виновата… я думала, она краситься хочет… подала белила… а она взяла их и выпила! Я кричу, а она мне «Не вопи, Ипи. Всё равно бы я умерла. Этот выход самый быстрый и спокойный». Я кричу, кричу… госпожа мне часть её украшений взять разрешила…
Падает в истерике на ковёр. Побледневшая Анхесенамон бросается к двери.
КРИКИ ЗА СЦЕНОЙ: Она мертва! Госпожа Меритатон мертва!
Анхесенамон застывает. Рыдавшая Ташерит замолкает. Некоторое время они обе не движутся, но потом и они, и кое-как поднявшаяся на ноги рабыня убегают.
Явление пятое
Тронный зал дворца. На лёгких складных тронах сидят Тутанхамон и Анхесенамон. Они уже одеты в царские одежды.
ТУТАНХАМОН: Ну что за глупость сделала Меритатон! И перед празднествами! Если бы все вдовы яд принимали, у нас в Египте жило бы на четверть меньше людей.
АНХЕСЕНАМОН: Дело тут даже не столько в смерти Сменхкары. Меритатон была страстной сторонницей Атона. Она… она не могла пережить, что даже я сменила имя на Анхесенамон. Возможно, я в какой-то мере виновата…
ТУТАНХАМОН: Что ты, что ты, Анх! Как будто у тебя выбор был.
АНХЕСЕНАМОН: Не было…
ТУТАНХАМОН: И мне, кстати, твоё новое имя больше нравится. Оно звучит нежнее. «Анхесенатон» с этим «т» в серёдке – словно в тамбурин ударили! Не девчачье имя.
Анхесенамон смущённо улыбается. Они оба явно пока не слишком освоились ни с супружеством, ни с правлением.
Входит Хоремхеб.
Явление шестое
Те же и Хоремхеб.
ХОРЕМХЕБ: Великий царь! Нубийские гонцы приехали с объявлением войны!
ТУТАНХАМОН: Что?
ХОРЕМХЕБ: Правители нубийских областей требуют отдать огромные земли, в противном случае до окончания этого месяца против нас выйдут их войска.
АНХЕСЕНАМОН: Ещё чего не хватало! Спасибо, Хоремхеб – мы обдумаем, что делать.
ХОРЕМХЕБ: Позволите дать совет? Принимайте вызов. Я ручаюсь за моих воинов. Они зададут нубийцам, так, что те потом надолго замолкнут.
АНХЕСЕНАМОН: Спасибо ещё раз. Можешь идти.
Хоремхеб уходит.
Явление седьмое
Те же без Хоремхеба.
ТУТАНХАМОН: А что? Ведь он дело говорит. Он прославленный военачальник.
АНХЕСЕНАМОН: В этом я полностью уверена, но ты подумал ли о расходах?
ТУТАНХАМОН: Расходах?
АНХЕСЕНАМОН: Если Нубия выдвигает такие дикие требования, значит, она готова к долгой войне. А вот мы – не готовы. Наша казна в бедственном состоянии – мне тяжко говорить, но её во многом опустошил отец. Введение почитания Атона, постройка новой столицы… Меня мама перед смертью успела научить осмотрительности. Если сейчас мы ринемся в бой, нам, вполне возможно, скоро придётся сдаваться. Нам! Подумай только!
ТУТАНХАМОН: Анх, решаю всё-таки я…
АНХЕСЕНАМОН: Разумеется, ты, кто спорит! Но я старше тебя на целых два года, и потом – я дочь царя от его главной жены, мне многое известно. А ты? Ваши со Сменхкарой родители неизвестны, в лучшем случае ты мой единокровный брат.
ТУТАНХАМОН: Значит, считаешь, что война ни к чему? Но как её избежать? Согласиться на требования этих наглецов?
АНХЕСЕНАМОН: Вести переговоры. Тянуть время. Но в этом, признаться, я не слишком сильна. Пока что. Надо посоветоваться с Эйе.
ТУТАНХАМОН: А вот и он, лёгок на помине.
Входит Эйе.
Явление восьмое
Те же и Эйе.
ТУТАНХАМОН: А мы как раз тебя позвать хотели, поговорить надо.
ЭЙЕ: Насчёт войны с Нубией? Хоремхеб уже мне рассказал.
АНХЕСЕНАМОН: И какое твоё мнение?
ЭЙЕ: Моё мнение, что нам следует собрать войско…
АНХЕСЕНАМОН: Как? Казна-то оскудела!
ЭЙЕ: Зато нет лучшего способа пополнить её, чем победоносная война.
АНХЕСЕНАМОН: Откуда ты знаешь, что она окажется победоносной?
ЭЙЕ: Я послал в Нубию Инени, переодетого местным жителем. Он всё разузнал. Именно та часть армии, на которую опирается и надеется нубийский верховный правитель, замышляет против него заговор. Инени, конечно, оказал им посильную помощь.
ТУТАНХАМОН: Ну, тогда это меняет дело.
АНХЕСЕНАМОН: И всё же я не хочу этой войны.
ЭЙЕ: Я понимаю, вам обоим в вашем нежном возрасте лучше спокойно жить во дворце – но ведь вы тут и останетесь! Войска возглавит Хоремхеб.
АНХЕСЕНАМОН: А вдруг тот нубийский заговор провалится?
ЭЙЕ: Девчушка, у нас нет выбора. Нубия требует от нас передать ей такие земли, без которых наша казна точно прежней не станет.