— Так это имя? Имя девушки? — спросил Гарав и, погрустнев, вздохнул: — Красивая песня…
— Это имя девушки,[39] — подтвердил Эйнор, бережно возвращая лютню. — А знаешь, ведь тогда, весной, в тумане мы запросто могли бы проехать мимо тебя, Волчонок… Мне и думать об этом страшно.
— Ты о чём? — пожал плечами Гарав и снова щипнул струну.
— Ни о чём. — Эйнор пружинисто встал и с улыбкой потрепал оруженосца по волосам. — Пой и играй. И в мире станет немного больше света.
Глава 13, в которой выясняется вопрос морской болезни, а также ряд сопутствующих ему не менее важных
То, что им предстоит отправляться в Гондор, Эйнор объявил с утра, когда оруженосцы ещё и не выспались толком. Правда, от такой новости Гарав-то сразу проснулся, но Эйнор охладил его восторг, объяснив, что они увидят жару, песок и прочие прелести юга, а вовсе не северный Гондор с его каменными городами-сказками и густыми, но светлыми рощами на речных берегах.
Что задавать вопросы типа «зачем едем?» смешно и небезопасно даже — Гарав понял и без слов. Фередиру вообще было, судя по всему, это не очень-то интересно, по крайней мере восторг он проявил вполне в рамках, буркнув: «Ну и хорошо, а то уже на месте засиделись». После чего Эйнор добавил, что отправятся они — ну, по крайней мере вначале — морем, приказал собрать самое необходимое и исчез.
— А что самое необходимое? — уточнил Гарав. — Золото для подкупа чиновников необходимо?
— Нет, — серьёзно ответил Фередир, — в Гондоре так никого не подкупишь… Раз плывём, то вещей надо брать немного. И продуктов тоже. На месте купим.
— Значит, опять же нужно золото, — решил Гарав. И вдруг опомнился: — А какие у вас тут корабли плавают в Гондор?! Они хоть… э… большие?
«Аганнало» оказался судном того типа, название которого всплыло в памяти Пашки — люггер. Длиной метров двадцать, не больше, с узким чёрным корпусом, с тремя мачтами (две большие и маленькая на корме) и косым парусом спереди, явно очень быстрым и предназначенным как раз для скоростных разъездов по морям-океанам. На узком чёрном стяге, когда его разворачивал ветер, видно было Белое Древо и Семь Звёзд. Название корабля оказалось выложено с обеих сторон носа ярко начищенными медными буквами в половину человеческого роста.
Экипаж корабля состоял из двух десятков человек, чистокровных гондорцев: шкипер, штурман, боцман, семь матросов, кок, два юнги, полдюжины лучников. Все носили чёрное с серебром и казались преисполненными холодной важности. Их судно было королевским и выполняло исключительно приказы королевского адмирала.
Кардоланцам предоставили каюту рядом с капитанской, на корме. Правда, в этой, с позволения сказать, «каюте» хватало места только для откидной кровати, откидного стола и прибитого к полу стула. Ну и для шкафа на стене. Лошадей, как не без юмора сказал шкипер, тут не поместишь, поэтому придётся им поскучать в трюме. И успокоил пассажиров — лошадей он уже возил, и все остались целы: и лошади, и его корабль. Эйнор ответил, что очень рад это слышать, потому что если что-то случится с лошадьми, то корабль точно не уцелеет — он позаботится об этом. Шкипер заверил, что если корабль не уцелеет, то о лошадях можно будет уже не беспокоиться — акулы и не такое жрут.
39
Амариэ — так звали ваниарскую девушку, возлюбленную самого мужественного и доброго из всех нолдорских князей, Финрода Фелагунда. Она отказалась последовать за Финродом в Средиземье, но на протяжении нескольких веков Финрод верно любил оставленную в Амане Амариэ. Говорят, после его трагической гибели в подземельях Тол-ин-Гаурхота и возвращения в Аман Финрод и Амариэ всё-таки соединились в любви… Лютня, скорей всего, вышла из рук самого Финрода и долгими путями через несколько Эпох попала в Зимру.