- Могло быть и хуже, - выдохнул вор. – Умоюсь, зубы почищу, буду как огурчик.
На голоса и грохот на продоле начали просыпаться остальные участники юбилейного банкета. Дед Туляк поставил на стол кружку с чифиром. Принялся скручивать цигарки, складывая их в специальную коробочку. Пока чифир настоится, сокамерники успеют умыться и привести себя в порядок. Примут через дверную кормушку утреннюю пайку. Пять половинок чёрного хлеба, пятьдесят граммов сахара и постную кашу-перловку, каждому по черпачку, в придачу кипятка, вместо чая. Завтрак будет стоять на столе, дожидаясь своего часа. Первоочерёдность за чифиром, покурить, поймать волну от принятого организмом допинга. С утра не до разговоров, весь вечер накануне разговаривали, а потом ещё и полночи. После утренней проверки Жука с Абасом могут забрать из «бункера», вернуть в рабочую камеру. В тюрьме многие вещи случаются внезапно и неожиданно. Чтобы не успели подготовить малявы, дать инструкции. Хотя опытные арестанты никогда и ничего не откладывают на потом. Заранее пишут малявы, заранее всё проговаривают и постоянно находятся на стрёме, ожидая любого подвоха.
Максим, конечно же, был доволен, по меркам этой тюрьмы юбилей прошёл на высшем уровне и даже более того.
- У нас Иванович, ещё и для третьего корпуса общак собран, - сообщил вору Валера Жук во время чаепития. – Вернёмся на рабочку, станем пробиваться туда, надеюсь, особых препонов не встретим.
- Сами не просите, выжидайте удобного случая, - посоветовал Жуку вор. – Когда мастера обратятся к вам поднапрячься с работой, тогда и выставляйте им свои условия. Нельзя быть в роли просителя, помните это, иначе у кумовьёв будет фора.
Валера Жук кивал головой, принимая совет вора, а потом и у самого вопрос появился.
- К нам, Иваныч, недавно зверька одного подняли с третьего корпуса, представился родственником вора Автондила Зугдитского. То ли двоюродный, то ли троюродный племянник. Зовут Зурабом, Зуриком.
- Ну и что он хочет ваш Зурик?
- Так, вроде, как и ничего. Просто печётся об арестантской нравственности. Мне кажется с умыслом, подчеркнуть нашу несостоятельность. В паханы метит, Иваныч.
- Чем конкретно пытается попрекнуть?
- Доказывает, что в кабинет к куму бродяга не вправе ходить, разговор должен быть в присутствии свидетеля. Либо двоих кум вызывает, либо отказываться к нему выходить. Такие, мол, правила устанавливаются повсюду, где люди живут, придерживаясь воровского. Может, Иванович, так и правильно, но если мы такие принципы начнём вводить на рабочке, то ровно через неделю нас оттуда уберут, окажемся на третьем корпусе.
- Передайте вашему Зурику мои слова, Валера: «Если он опасается того, чтобы в разговоре с кумом может наговорить много лишнего, тогда, конечно же, пусть берёт с собой кого-либо, кто сможет контролировать его недержание. Но, честным арестантам контролёры-свидетели не нужны, они в себе уверены». И вообще, хлопцы, никто не вправе ставить человека под сомнение без очень веских на то оснований. Но даже когда проявились факты, никто не контролирует, а предъявляют человеку, доказывают его ущербность и несостоятельность. Он просто покидает круг уважаемых арестантов, если не заслужил более строгой кары. Но если люди начнут сомневаться друг в друге, подозревать в нечистоплотности, тогда это уже не люди, а клубок ядовитых змей. Ваша первоочередная задача, ребятки, хорошенько закрепиться на рабочке. Всё остальное неважно, отшлифуете со временем. Ну и, конечно же, не должны расслабляться, вполне естественно, что будут подсовывать вам разного рода диверсантов-провокаторов. И не только от кума, но и от лаврушников, которые давно мечтают подгрести под себя рабочку. Под благовидными предлогами станут подсовывать элементарную блевотину. Понты вместо реальных, рассчитанных на результат дел. Это их обычные методы. У кумовьёв давно отработаны сотни методов получения информации от своих стукачей. Ты хоть всей камерой выходи в кабинет на беседу, это не спасёт от утечки информации. Нужно бороться со стукачеством не понтами, а реальными методами.
- Какими, например? – не удержавшись, спросил Валера Жук. – Если ничего не предпринимать, Иваныч, стукачей как тараканов расплодим, тем более на рабочке.
- До тех пор, Валера, пока не возникла проблема утечки информации, никто не вправе ставить под сомнение сокамерника. Каждый волен ходить куда пожелает, хоть к медикам, хоть на свиданку с мамкой, хоть к куму, если тот его вызывает к себе. Это личное дело арестанта распоряжаться собой. Но как только факт утечки информации зафиксирован, и проблема озвучена, арестант обязаны применять меры, в том числе и профилактического характера. Лично у нас, у воров, такие меры предусмотрены. Мы вправе объявить карантин, о чём заранее осведомлены все, в том числе и кумовья. При карантине никто не вправе покидать камеру, ни под каким предлогом. Ни к медикам, ни на свидание к маме, ни тем более к куму. Карантин накладывается сроком на один месяц, это для начала. Если не помогло, вступает в действие следующая фаза профилактики, камера отказывается от употребления пищи, сроком на десять дней. Я буду голодать, но и затесавшаяся мразь поголодает вволю. Если и после этого утечка не прекратилась, то камера снова падает на голодовку, теперь уже на пятнадцать дней. Каждый арестант-сокамерник заранее осведомлён о карантине, о разных мерах профилактики, которые немедленно начнут применяться в случае утечки информации. Прежде сто раз подумает, вряд ли захочет сидеть в камере, где применяется карантин. Это реальные и очень эффективные меры, в отличие от тех, что предлагает вам Зурик.