Майор с суровым видом разглядывал сверху гуляющих в прогулочных двориках арестантов, подмечая каждую деталь в охранной системе комплекса. Что-то спросил у надзирательницы, та ответила, пыхтя от усердия. Похоже, был недоволен тем, что зэки гуляют раздетыми по пояс, с обнажёнными торсами. Однако выговаривать за это женщине не стал, понимал, что она никого не заставит одеться, здесь необходимы постепенные меры.
Максима явно заинтриговал незнакомый ему майор, сам не мог объяснить себе, чем именно. Что-то притягивало взгляд вора в его чертах, явно не любопытство.
Показалось, что уже видел когда-то этого майора, или он кого-то напоминал, не удавалось вспомнить, кого именно. Из-за этого в душе возникло чувство беспокойства, почти тревоги, но в чём причина, понять не мог.
- Кто это был? – не утерпев, спросил Максим у Веры, как только майор удалился. – Какой-нибудь проверяющий?
- Новый заместитель начальника по режимно-оперативной работе, - ответила женщина, демонстративно глядя в другую сторону.
- Не знаешь, откуда он прибыл к нам?
- Про то мне не докладывают. Да и без разницы мне, он всё равно женатый.
- Тебе любого мужика увести, что два пальца обоссать, - заметил Вере дед Туляк, не поняв интереса вора к майору. – Гляди, девка, я ревнивый.
Вера лишь фыркнула, но ничего не ответила старику, повернулась в другую сторону.
Даже когда они вернулись с прогулки в камеру, вор не мог ни на чём сосредоточиться, мысли возвращались к новому заму тюрьмы.
«Почему его лицо мне кажется знакомым? – спрашивал себя Максим. – Не пойму, кого именно он мне напоминает?» Ворошил, перебирая в памяти события из прошлого, но никакой связи не получалось. Зоны, тюрьмы, пересылки из прошлого и ничего. «Да ну его к чёрту, – выругался, в конце концов, вор. – Парюсь на пустом месте, мало ли лиц бывает похожих и совсем неважно на кого именно». Заметив удивление и вопрос в глазах деда Туляка, Максим признался:
- Майор этот из головы не идёт. Лицо показалось знакомым, кого-то напоминает, но не могу вспомнить, кого именно.
- Да они все вертухаи на одно лицо, Иваныч, проворчал старик. – Было бы из-за чего заморачиваться.
- Ненавижу неразгаданные ребусы.
- Давай лучше в шахматы, Иваныч.
- Расставляй фигуры, дед.
***
Проходили дни, недели. Максим с сокамерниками ежедневно выходил на прогулку, они благополучно принимали грузы с малявами из рабочих камер первого корпуса, потом разгоняли добытое по камерам «бункера». В общем, жизнь тюремная катила в привычном русле, шлифуя различные шероховатости и сглаживая острые углы, без которых тоже никак не обходилось.
Нового зама хозяина вор больше не видел, а потому даже начал забывать о его существовании, как и о мыслях, терзавших его недавно.
Но в один из понедельников, где-то ближе к полудню «бункер» вдруг предупредили о возможном покамерном обходе начальства, явлении крайне редком в данной тюрьме. Надзирательница попросила прибраться в камерах, чтобы не подставлять её и корпусного.
- Новый зам по РОР будет ходить, хлопцы, захотел поближе ознакомиться с тюрьмой после месяца службы. Новая метла.
У воров в камерах всегда чисто, стараются по возможности создать домашний уют. Единственное, что вырезки из журналов висят на стенах, актрисы разные и певички. Их пришлось временно убрать, чтобы не давать повода для придирок.
Ждали обхода, но всё же надеялись, что пронесёт. В бункер редко заглядывает начальство, предпочитают всё больше с работягами общаться, вопросы решать к взаимной выгоде. Да в камеры медсанчасти заглянуть, было слышно, как над «бункером» хлопали двери, значит именно там шёл обход.
Прошёл обед, в «бункере» уже посчитали, что обход их не коснётся, собирались вздремнуть после полудня, когда вдруг лязгнули запоры входной двери, на продоле «бункера» послышалось множество голосов и топот кованых каблуков. «Бункер» мгновенно притих, арестанты стали прислушиваться, пытаясь по голосам и звукам прочесть происходящее. Обход начали с самой дальней, угловой камеры, постепенно продвигаясь к выходу. Камера номер восемнадцать была пятой по счёту. Как только дверь в камеру отворилась, майор Волгин проследовал к окну через всю камеру, бросив короткое «Добрый день». Не дожидаясь положенного доклада, которого в «бункере» всё равно не дождёшься, даже от фраеров, в «крытке» это вопрос принципа, внимательно осмотрел оконные решётки, жалюзи, затем стены и потолок, лет двадцать не знавшие побелки. Молча, направился прочь из камеры, где его дожидалась достаточно большая свита, от начальника медсанчасти до младшего режимника. Остановившись в проходе, Волгин вдруг спросил: