Вася Бриллиант какое-то время терпел, внешне равнодушно взирая за бурной деятельностью Коли Грека, ожидая, когда тот поглубже увязнет в порочном болоте, которое тот организовал в тюрьме. А когда Коля окончательно созрел для того, чтобы предъявить ему обвинение, Вася заявил сходку по душу Грека, предложил ему перевестись на пост, где содержались воры, для разрешения всех вопросов. Осуществить такой перевод для Коли Грека не было проблемой. Коля, конечно же, проигнорировал просьбу Бриллианта, после чего последовало уже официальное требование от воров-патриархов, отказ от которого равносилен отказу от имени вора в законе. Если вор игнорирует сходку, сходка вправе выносить на его счёт заочный приговор.
- Я никому и ничего не должен, а потому волен поступать, как пожелаю, – прислал патриархам свой ответ Грек.
Патриархи вынесли Коле Греку смертный приговор, на сей счёт даже споров не возникло. Узнав о смертном приговоре, Грек впал в ярость. И не потому, что испугался его, а потому, что приговор напугал арестантов, поддерживавших его. Одно дело поддерживать и быть рядом с вором в законе, совсем другое поддерживать суку, за это и самому недолго головы лишиться.
- Вы, пердуны старые, из ума выжили, - кричал он патриархам среди ночи, его раскатистый бас на всех корпусах был слышен. - Объявили мне приговор, а кто этот приговор исполнять станет? У кого духа на это хватит? Сами понять не желаете того, что время ваше давно ушло. Арестанты слушают вас только из уважения к вашей старости, к прожитым годам.
- Безнадёжный и неисправимый магерамщик, этот Коля Грек, - сокрушался Бриллиант, слушая гневные крики новоиспечённого суки. – А значит, мы не ошиблись, вынося ему приговор. В одном он прав, очень нелегко этот наш приговор привести в исполнение и неизвестно когда именно это случится.
Максим был крайне возмущён, узнав о дерзких выпадах Коли Грека в адрес воров, а потому был полностью согласен с вынесенным ему приговором. Прежде никто из пиковых жуликов не позволял себе открытой демонстрации собственных взглядов, предпочитал маскироваться. Большинство из участников Ростовской сходки пятьдесят четвёртого года официально отреклись от статуса воров в законе, испугавшись репрессий во времена Никиты Хрущёва. Уцелели только те из них, кто обитал в республиках Закавказья, да в Средней Азии, где репрессий особо не было, а была махровая коррупция. Кавказцы тоже не наглели, тем более в тюрьмах-крытках, где ещё были настоящие воры в законе. Иное дело в зонах, где любой магерам имел возможность ощущать себя полным хозяином, вершителем судеб.
***