- Но мы же с тобой, Игорь, совсем не родственники, если брать формальную сторону дела, - напомнил Максим.
- Не имеет значения, обязан сообщать обо всех нюансах, если приходилось в жизни пересекаться с кем-либо из сидельцев, находящихся в тюрьме. Таков порядок, которого мы все обязались придерживаться. Лучше самому быть честным и тогда не будет повода тебя изобличать. Или считаешь, что только воры в законе способны свято чтить свой закон и данные клятвы?
Максим был полностью согласен с доводами Игоря, вот только уступать ему не хотелось, не хотелось расставаться, почти ничего не узнав о его жизни, о семье. Понимал, что их расставание будет окончательным. Максим просто не понимал, что делать со своими чувствами, как обуздать их. Всю свою сознательную жизнь прожил круглым сиротой, единственной семьёй для него были такие же, как и сам он, воры, да и та начала разваливаться, теряя прежнее родство, которое, случалось, бывало намного крепче кровного. Игорёха, это последняя связь с его детством, случайно повстречалась и теперь решила уйти.
- Ладно, Максим, давай без ахов и вздохов обойдёмся, у нас с тобой не так много времени осталось. Расскажи мне лучше про батю Ивана, как он свой век дожил и долго ли этот век его продлился. Наверное, знаешь, где похоронен и был ли на могиле у него? Мне приходилось бывать в наших краях, специально приезжал, отпуск брал. Однако дома нашего уже не нашёл, целый микрорайон на месте частного сектора отстроили. Наводил справки, служебным положением пытался воспользоваться, но про Ивана Руку никакой информации не сохранилось. Я даже засомневался в том, что когда-то и самом деле жил в семье профессиональных воров-карманников. Стал думать, что мне приснилась моя довоенная жизнь.
Максим рассказал Игорю обо всём, что самому было известно. Рассказал о том, как страдал батя разлукой со своим любимым сынком, как умереть собрался, но к концу войны вдруг ожил и воспрянул духом, когда в доме появились близнецы. Разговор их продлился не менее четырёх часов, старшина Собака трижды заглядывал в кабинет, обеспокоенный таким продолжительным общением зама с зэком.
Максим представлял, какой переполох вызовет в «бункере» его столь длительное отсутствие. Сочтут, что вора тайком похитили, за вещами придут позже. Однако завершать разговор с майором Волгиным ему не хотелось. Как мог, оттягивал момент прощания, хотя и осознавал, что он неизбежен. Волгин тоже немного волновался и даже не пытался скрывать этого. В общении всё чаще возникали паузы, притом продолжительные, но он не спешил звать старшину, ждал, что тот сам заглянет, между прочим. Тогда не придётся объявлять конец беседы. В конце концов, все разумные сроки вышли, нужно было принимать решение.
- Я, Максим, на службе, пусть и приятно мне было с тобой пообщаться, - стал оправдываться майор, вставая из-за стола. – Мне, конечно, очень жаль, что приходится расставаться. Хотелось бы в другой обстановке встретиться. Посидеть, при других обстоятельствах.
- Мне бы тоже хотелось, - не стал скрывать Максим. – Будем надеяться, что это не в последний раз. Верю, что судьба однажды предоставит нам ещё одну встречу.
- Если только на воле, Максим.
- Ну да, я тоже это имел в виду. Да, я тут Игорь спросить у тебя хотел, больше нет у кого, дело щекотливое.
- Надеюсь, не государственную тайну? – нашёлся Волгин.
- Тебе знакомо такое имя, Анастасия Георгиевна Орловская? Сама докторша хирург, в вашей системе работала.
- Откуда у тебя к ней интерес? – не утерпев, спросил Волгин, в глазах мелькнуло что-то вроде испуга, а вернее озабоченность.
- Однажды, уже очень давно, она мне жизнь спасла, с того света вернула.
- Орловская теперь большое начальство, при Министерстве служит, в Москве живёт. Звание полковник, а должность занимает генеральскую. Как-то приезжала к нам в Ташкент с инспекцией, её тогда только-только в Москву перевели. Общаться не доводилось, но видел её, видная женщина, можно даже сказать шикарная.
- А супруг её, Андрей Орловский?
- Про супруга Максим, мне ничего не известно. Возможно, он давно на пенсии, если вообще жив ещё.
Неизвестно, как долго ещё они прощались, если бы в кабинет не заглянул старшина Собака, который всё это время прохаживался на продоле, не позволяя никому потревожить майора Волгина. Максима сопроводил обратно в «бункер». Вор выглядел каким-то потерянным, погружённым в собственные раздумья.