Валера Жук был именно из тех арестантов, бродяг по жизни, в ком Максим видел воровскую закваску, и кто обязательно был бы в воровской семье, родись он лет на двадцать раньше. «Васьками» таких именуют, чтобы хоть как-то выделить их из остальной массы фраеров, недостойных быть с ними на одном уровне.
Почему именно «васьки»? Потому что все, кто занят воровским промыслом на профессиональном уровне, в работе окликают друг друга по имени «Васёк», дабы не называть настоящих имён и кличек. Имя «васёк» до того вошло в привычку, что воры стали именовать друг друга не только в работе, но и в повседневной жизни. Что-то вроде большевистского обращения «товарищ» или английского обращения «сэр». В отличие от российских воров, воры кавказцы подтягивали к себе всех фраеров, не делая особых различий по их профессиональным качествам, лишь бы слушались и исполняли указания. Чем преданнее фраер, тем ближе он к абрекам. Нет разницы, кто он по жизни, «гопник» или «баклан».
В отличие от Валеры Жука, Мага Абас типичный гопник-бандит, родился в одном из аулов горного Дагестана, где ещё подростком начал заниматься разбоем и кражей скота, угодил за решётку, после чего уже не освобождался. Горячая кровь часто ударяла ему в голову, по поводу и без повода, а инстинкты намного опережали разум. По этой причине Магомету дважды добавляли срок за нанесение телесных увечий, двоих сделал пожизненными инвалидами. К своим тридцати годам Мага Абас имеет четыре судимости, пятнадцать лет тюремного стажа и впереди ещё десять лет отсидки до освобождения. Впрочем, о своём освобождении Мага даже не мечтал, ибо десять лет срока ему представлялись целой вечностью, тем более что собственную жизнь он уже давно пустил в свободное плавание. После очередной «раскрутки» Абаса отправили отбывать свой срок в строгую тюрьму, здесь он целый год провёл в карцерах и на «голодном», мятежная душа воевала, не в силах найти себе равновесия и покоя. Однажды, отбывая наказание в карцере, попал по соседству с Максимом Метлой, вор пожалел мятежного кавказца. Проведя обстоятельную беседу, познакомил Абаса с Валерой Жуком, тот вытащил его на рабочий корпус, где нуждался в надёжном помощнике. На рабочем корпусе у каждого имеется возможность проявить себя, в полной мере продемонстрировав способности и мастерство. Хочешь в карты играй, обыгрывай хоть весь рабочий корпус, а хочешь, садись за швейную машинку и перевыполняй план. Здесь и организаторские способности очень пригодятся, умение ладить с людьми, находя как слабые места, так и точки соприкосновения. Абас стал для Валеры Жука не только надёжным помощником, но и хорошим другом, невзирая на их профессиональные различия.
Наслаждаясь едой, Максим пытался ощутить в себе чувство радости, торжества, но из этого мало что получалось. Несмотря на богатый, по меркам данной тюрьмы стол, всё казалось каким-то обыденным, если не считать непривычного чувства сытости, для советской тюрьмы противоестественное состояние арестанта.
- Тортик наш слабовато пропитался, - заметил Олег Катерок, виновато глядя на вора. – Надо было ещё с вечера начинать пропитывать его сахарным сиропом, жаль не догадался.
- Пусть стоит, пропитывается, нам спешить некуда, - ответил на это Максим. – Если гости заявятся после обеда, будет, чем их угостить.
***
Валера Жук с Абасом начали готовиться к юбилею Максима Метлы месяца за три, если даже не больше. Откладывали гостинцы, заказали умельцам-подельщикам подарки. К назначенному дню всё было готово, оставалось уговорить начальника оперчасти капитана Тимошенко, по прозвищу Тимоха, чтобы позволил погостить в бункере сутки или двое, или хотя бы передать собранные ими мешки. В крайнем случае, надавить на кума через мастеров производства, шантажируя срывом производственного плана. Необязательно уговаривать работяг к саботажу, достаточно вывести из строя пару швейных машинок, завершавших операции, готовая продукция перестанет поступать на склад. Срыв производственного плана грозит начальству тюрьмы не только лишением премий, но и более тяжелыми санкциями. Мастера, конечно же, обвинят во всём режимно-оперативные службы. Тимохе придётся объясняться с «хозяином».
А ради Максима Метлы арестанты могли и открытую забастовку устроить, ибо очень уважали этого вора, хотя многие из них не видели его ни разу. Любая таинственность прибавляет интереса к личности, история его обрастает легендами. Придумывается много такого, чего никогда не было, но люди искренне верят в это, людям хочется верить в то, что кто-то их может защитить в случае нужды. Интерес к ворам в законе усиленно подогревался ещё и «васьками», у которых в этом был личный и не всегда бескорыстный интерес. Они придумывали разного рода байки о жертвенности настоящих «законников», которые отдавали жизни свои ради того, чтобы уберечь лагеря от сучни и беспредела вертухаев. Рисовали из воров Робин Гудов, борцов за народное счастье, хотя это было далеко от истины.