- Мне бы тоже хотелось, - не стал скрывать Максим. – Будем надеяться, что это не в последний раз. Верю, что судьба однажды предоставит нам ещё одну встречу.
- Если только на воле, Максим.
- Ну да, я тоже это имел в виду. Да, я тут Игорь спросить у тебя хотел, больше нет у кого, дело щекотливое.
- Надеюсь, не государственную тайну? – нашёлся Волгин.
- Тебе знакомо такое имя, Анастасия Георгиевна Орловская? Сама докторша хирург, в вашей системе работала.
- Откуда у тебя к ней интерес? – не утерпев, спросил Волгин, в глазах мелькнуло что-то вроде испуга, а вернее озабоченность.
- Однажды, уже очень давно, она мне жизнь спасла, с того света вернула.
- Орловская теперь большое начальство, при Министерстве служит, в Москве живёт. Звание полковник, а должность занимает генеральскую. Как-то приезжала к нам в Ташкент с инспекцией, её тогда только-только в Москву перевели. Общаться не доводилось, но видел её, видная женщина, можно даже сказать шикарная.
- А супруг её, Андрей Орловский?
- Про супруга Максим, мне ничего не известно. Возможно, он давно на пенсии, если вообще жив ещё.
Неизвестно, как долго ещё они прощались, если бы в кабинет не заглянул старшина Собака, который всё это время прохаживался на продоле, не позволяя никому потревожить майора Волгина. Максима сопроводил обратно в «бункер». Вор выглядел каким-то потерянным, погружённым в собственные раздумья.
***
В конце октября, с последним этапом, в тюрьму пожаловал грузинский вор Тариэл Батумский, а для друзей просто Тарик. Не сразу в «бункер» попал, месяц «поморозили» на третьем корпусе в карантинной камере, хотя ворам было известно о его прибытии. Предпринимали кое-какие меры с целью его скорейшего перевода в «бункер», но лишь навредили, усугубив положение.
Начальник тюрьмы особенно к Тарику придирался, во время распределения, в итоге грузин заработал себе пятнадцать суток, через смирительную рубашку. После карцера, наконец, подняли в «бункер», определив одного за стенку, по соседству с Максимом, предварительно убрав оттуда каких-то чертей. Кумовья рассчитывали послушать, с какими новостями Тариэл приехал к ним в тюрьму, но главное с какими намерениями. Для этого оставили на продоле своего стенографиста, который бесшумно передвигался в мягкой обуви. Вот только матёрых и многоопытных зэков непросто перехитрить. Скрутив из газет трубочки, воры осторожно выдували на продол через отдушину-форточку над дверью молотое стекло и дроблёный на мелкие камушки цемент. Прохаживаясь под дверью, вертухай стенографист наступал на крошки, они хрустели под ногами, выдавая его присутствие. Хуже было, когда под дверью расстилали ковровую дорожку, часто вдоль всего продола. Пробовали снять информацию на третьем корпусе, ничего не получилось. Пробовали в карцере, тоже всё впустую. Осталась надежда на «бункер», хотя о серьёзных вещах воры вслух не говорят, предпочитают переписываться.
Максим, конечно же, ждал от Тариэла новостей, тем более что его перевели к ним из тюрьмы города Владимира. И ожидания его более чем оправдались, Тарик рассказал о том, что в тюрьме Ярославля встречался с Гиви Колымским, с которым потом много дней провели в транзитной камере и ехали до самого Челябинска. По отбытию трёхлетнего срока в тюрьме города Гродно, маленького грузина отправили в Среднюю Азию, в одну из зон города Караулбазара. И совсем не факт, что его там примут, могут и отфутболить куда-нибудь дальше. Советский Союз бескраен.
Любые новости в тюрьме очень важны и нужны. Их ждут по любым каналам, распространяют моментально, передавая из уст в уста и в арестантских малявах. Но воры не всякую информацию принимают на веру, а только ту из них, что пришла от воров и по чистой дороге. Любая информация подразделяется на две категории. Одна бездоказательная, не подкрепленная фактами, такую информацию можно брать во внимание, но не более того. Есть информация, пришедшая с надёжным курьером, подкреплённая доказательной базой и проверенная. Эту информацию можно брать в основание, даже для обвинения. Она считается достоверной и официальной.
Новости о маленьком грузине мгновенно убрали все барьеры, которые поначалу имелись в общении Максима и Тариэла Батумского. Мало того, между ними возникли взаимные симпатии, которые могли запросто перерасти в дружеские отношения.