В первый день Буратино не получилось поговорить с вором, не представилось повода, да и не решился сам, далековато Метла находился от него, если начать разговор, его услышат во всех боксах. «А коль сразу не пообщались, то потом Иваныч вправе послать его подальше», - терзая себя сомнениями и догадками, Буратино ел себя поедом изнутри, от переживаний куска хлеба съесть не получалось, в горло ничего не лезло.
Ближе к обеду второго дня, после прихода в кичу вора Максима Метлы, Славик услышал голос Мишки Осипа, тот вызвал вора поговорить, но пока не касался его лично, называл имена воров москвичей, козыряя знакомствами и связями.
- Ты меня позвал о своих знакомствах поговорить? – вдруг спросил у Осипа Метла, - так о ворах я с тобой говорить не стану. А если какой другой интерес имеешь, тогда не ходи вокруг да около, говори по сути, я постараюсь понять. Слов много, а смысла понять невозможно.
Славик Буратино прижался к холодной двери, стал прислушиваться. Уловил нотки недовольства и даже раздражения в голосе вора, это вселяло надежду.
- Я не для того, чтобы козырять, Иваныч, а просто хотел дать понять о том, что с людьми общался и даже в деле был, - услышал Буратино оправдания Осипа.
- А кем сам по жизни будешь? – спросил напрямую Максим Метла, заставив Осипа буксовать и мямлить невнятное. – Так и скажи, что фраер, нечего стыдиться масти своей. Фраер на иврите значит Свободный. Говори о своём, фраерском, а имён воров не касайся, пока тебя о том не спросят.
Осип замолчал, было видно, что резкость вора его ранила. Однако сдаваться он явно был не намерен, понимал, что этот разговор с Максмом Метлой станут обсуждать во всех камерах. Через пять минут снова позвал вора, на этот раз сразу заговорил о том, о чём изначально говорить с вором собирался:
- Ты уже в курсе, Иваныч, кем на самом деле оказался этот Славик Буратино? – спросил Осип тоном праведника.
Вор хмыкнул в ответ, потом промолвил, словно бы вслух рассуждая:
- Вот оно оказывается что? А я-то понять не мог, отчего это фраера так пучит, пробздеться не может? Нет, не в курсе. Надеюсь, что ты мне глаза раскроешь, поведаешь правду. Поведаешь, что же такого мог натворить злодей Буратино.
Славик затаил дыхание, слышал, как колотится в груди собственное сердце, кровь прильнула к голове, в ушах начался звон.
- Был общий прогон по тюрьме, по этому поводу, - заявил Мишка Осип, которого не мог не насторожить тон, с каким разговаривал с ним вор в законе.
- Меня прогоны не интересуют, меня интересуют доказательства, - отрезал Максим Метла, а у Буратино сразу слезы на глазах навернулись. Слёзы признательности за то, что не поверил словам, потребовал доказательств.
- Его негодяем определили, Иваныч, - не сдавался Мишка Осип, осознав, что не сможет представить вору доказательств. – В отношении воров делал выпады, которые мы обязаны были пресечь.
- Странно, со мной сидел, никаких выпадов от него не было, а тут вдруг.
- Так малява на него пришла, Иваныч. Серьёзные обвинения за малолетку, - сразу же оживился Осип. – Притом, ещё и сопроводиловка от воров.
- Малява, это ещё не приговор. Вместо того чтобы отстаивать честь сокамерника, вы его грузить начали, рады стараться, подобно стервятникам.
- Я просто дал ему маляву ознакомиться, - оправдывался Мишка Осип, которому совсем не хотелось попадать в немилость такому влиятельному вору как Максим Метла. – Пояснил, что малява это пришла с воровской почтой. А этот прочёл маляву и давай бычиться и грубить. Ладно бы в наш адрес, а так в адрес воров. Нам пришлось его заткнуть, Иваныч.
- А если окажется, что малява эта фуфло и кумом запущена, ты готов нести ответственность собственной жизнью? – спросил обращаясь к Осипу Максим Метла, заставив того надолго умолкнуть. – А я, со своей стороны, приложу все силы и возможности, чтобы выяснить, откуда взялась портянка провокация.
- Так её воры прислали, да впридачу сопроводиловка была.
- Не надо, Миша, ссылаться на воров, я спрашивал, они вообще не знают, откуда взялась та малява. Говорят, послали тебе разобраться, но никак не ожидали, что ты станешь беспредельничать.
Осип от изумления лишился дара речи. Понимал, что вор говорит правду, в таких делах шутить неуместно. Получается, что пиковые пошли на попятную и готовы его, Мишку Осипа, принести в жертву. Сопроводиловку от воров он сразу же сжёг, а значит, лишил себя доказательства. Единственно, на что ещё может делать упор, так это на то, что Буратино нелестно отзывался в адрес воров. Хотя и это непросто будет доказывать, особенно Максиму Метле.