Говорят, что время лечит, но Славику Буратино оно не казалось лекарством. С каждым новым днём пребывания в карцере становилось лишь хуже. Чёрная тоска словно окутала его кислотной тучей, растворяя в себе и отнимая остатки надежды.
Молчание Буратино Мишка Осип, конечно же, истолковал в свою пользу. Его высказывания с каждым новым днём становились всё беспардоннее и циничнее. Арестанты слушали его и даже поддакивали. Никто не делали попыток вызвать Буратино на разговор, чтобы задать ему вопросы. Для них он уже перестал существовать как личность, его уже похоронили. Здесь было от чего отчаяться и пасть духом.
Дважды, за первую неделю пребывания Буратино в карцере, его навещали тюремные опера. В третий раз с ним изъявил желание пообщаться лично майор Комаров. Изображал искреннее сочувствие бедолаге, сетовал на подлость и несправедливость нынешних уголовников.
- Это всегда так бывает в жизни, Вячеслав, - пояснял Буратино майор. – Чем выше летаешь и стремительнее скорости, тем больнее потом падать. Выжить выживешь, но калекой останешься сто процентов. Ты захотел выделиться, демонстрировал свою принципиальность, вот и нажил себе недругов.
Славик был вынужден выслушивать сочувственные стенания майора, понимая их фальшь и притворность. Хотел обругать кума, но не смел. Теперь очень многое от майора зависит, в том числе и судьба Буратино.
- Куда тебя теперь деть, ума не приложу, Славик, – продолжил стенания майор Комаров. – Может пока в одиночную камеру? Остынешь там, обмозгуешь и примешь для себя окончательное решение. Одно ясно, Славик, с прежними дружками тебе теперь не по пути. Они тебя предали.
Славик Буратино ничего не сказал главному куму, но для себя решил идти в одиночную камеру, обождать, когда у Максима Метлы закончится срок содержания на «голодном», а затем попытаться связаться с вором, объяснить ему ситуацию, обратиться за помощью. Вор даже если и откажется помогать, то с дельным советом подскажет, учитывая их добрые и доверительные отношения. Так, наверное, и поступил Славик Буратино, если бы судьба не сжалилась над ним и не предоставила ему досрочную встречу с Максимом Ивановичем.
***
Вскоре после утренней проверки фунтовую камеру позвали на прогулку, предупредив о лютом, тридцатиградусном морозе. В такой холод большинство арестантов отказываются от прогулки, предпочитая оставаться в своих камерах, но только не Максим Метла, тот даже рад был побегать и попрыгать на морозе, тем более что прогулка в фунтовой камере всего-то полчаса. Одно неудобство, на холоде Максима часто гоняет по малой нужде. Приходилось терпеть, поливать стены прогулочного дворика вор считал подлостью. Иногда с ним ходил гулять по морозу молодой паренёк украинец по имени Ярик Хохол. Он недавно прибыл в тюрьму из одной тюменской зоны, где встречался с Олегом Катерком, от которого передал Иванычу привет. В ненастье выгодно ходить на прогулку, можно попасть в соседи к самым разным камерам, благо очень многие не выходят. Узнать новости, отправить малявы надёжной дорогой, принять гостинцы подогрев.
В воскресные дни по соседству, бывало, гуляют даже из рабочих камер арестанты. Хотя в целом в ненастные дни у вертухаев прогульщиков работы практически нет. Они рады тому, что зэки отказываются от прогулки, самим не хочется бегать по морозу, предпочитают пить чифир и резаться в карты в тёплом кабинете дежурки. Злятся на тех зэков, кто упорно ходит на прогулку в любую погоду. Могут устроить «поганку», оставить в прогулочном дворике на пару часов, чтобы отбить охоту ходить на мороз. Сами уйдут на корпус, а тогда хоть стучи в двери, хоть волком вой никто не откроет. Большинство арестантов выходит на мороз, особо не задумываясь о том, с чем придётся столкнуться. Через десять-пятнадцать минут уже стучат, просятся обратно в камеру. Максим Метла тоже ошибался в расчёте собственных возможностей, но вот обратно в камеру никогда не просился, умел терпеть, включая природное упрямство. Тем более что использовали прогулку для связи с арестантами из многих камер. Те брали с собой гостинцы для фунтовых камер: когда заварку чая, а когда пару пачек сигарет.