- Придётся отсидеть пятнадцать суток, - сказал напоследок. Сокамерники вора сделали общий прогон по корпусу, народ сразу же успокоился.
С обеда Максима с Хохлом уже водворили в карцер, майор Комаров выписал им по четырнадцать суток, обошлось малой кровью. Удивительно, но в лютые морозы в карцере бывает не очень холодно. На окнах образуется толстый слой наледи, он закупоривает все щели, не позволяя холодному воздуху проникать внутрь. Да и котельная работает на полную мощность, трубы отопления греют, не дотронуться до них. Начальство опасается заморозить систему и допустить аварию, тогда придётся отвечать.
Услышав на продоле голос Максима Метлы, Славик Буратино поначалу ушам своим не поверил. Прижавшись к обитой железом двери, стал прислушиваться, со всех боксов приветствовали вора, спрашивали, за что того в кичу привели, а также о количестве выписанных суток. Каждому из арестантов хотелось хоть как-то себя обозначить перед вором, кроме, конечно, изгоев с подмоченной репутацией. В итоге получился галдёшь, в котором, ничего расслышать было невозможно, а тем более понять.
Максима первым завели в дежурку для шмона и выдачи кичевской робы. Ярик Хохол остался ждать своей очереди на продоле, объяснял, за что, на пару с вором угодили на сутки в карцер. Караулившие Хохла вертухаи не делали ему замечаний, давно привыкли к пустой болтовне арестантов. Следили лишь за тем, чтобы Хохол не открывал дверных форточек, да не заглядывал в дверные глазки боксов. Славик Буратино молил Бога о том, чтобы вора посадили поблизости от него, а лучше бы по соседству. Появилась бы возможность поговорить с вором, объяснить ситуацию. Максим был одним из немногих людей, чьим мнением Буратино действительно дорожил. Мольбы не помогли, Бог не услышал бродягу, вышло, наоборот, против Буратино, вора посадили в боксах шести от него, но рядом с Мишкой Осипом, как раз напротив.
Вор неохотно отвечал на вопросы арестантов, было видно, что пока его сознание не адаптировалось, и он ещё не смирился с произошедшим форс-мажором, которого он сегодня никак не ожидал. Но для Славика Буратино всё представлялось в искажённых формах, он фактически находился в изменённом сознании, заработав сразу несколько фобий. «Если Иванович о нём не спросил, не позвал поприветствовать – значит, успел для себя сделать выводы, поверил придуманным и лживым обвинениям. Не зря же он упрекал, выговаривал мне за несдержанность в суждениях. Вот и получается, что я не внял его наставлениям. Ежели вызову его на разговор, может и послать прилюдно, а тогда хоть в петлю лезь»
В первый день Буратино не получилось поговорить с вором, не представилось повода, да и не решился сам, далековато Метла находился от него, если начать разговор, его услышат во всех боксах. «А коль сразу не пообщались, то потом Иваныч вправе послать его подальше», - терзая себя сомнениями и догадками, Буратино ел себя поедом изнутри, от переживаний куска хлеба съесть не получалось, в горло ничего не лезло.
Ближе к обеду второго дня, после прихода в кичу вора Максима Метлы, Славик услышал голос Мишки Осипа, тот вызвал вора поговорить, но пока не касался его лично, называл имена воров москвичей, козыряя знакомствами и связями.
- Ты меня позвал о своих знакомствах поговорить? – вдруг спросил у Осипа Метла, - так о ворах я с тобой говорить не стану. А если какой другой интерес имеешь, тогда не ходи вокруг да около, говори по сути, я постараюсь понять. Слов много, а смысла понять невозможно.
Славик Буратино прижался к холодной двери, стал прислушиваться. Уловил нотки недовольства и даже раздражения в голосе вора, это вселяло надежду.
- Я не для того, чтобы козырять, Иваныч, а просто хотел дать понять о том, что с людьми общался и даже в деле был, - услышал Буратино оправдания Осипа.
- А кем сам по жизни будешь? – спросил напрямую Максим Метла, заставив Осипа буксовать и мямлить невнятное. – Так и скажи, что фраер, нечего стыдиться масти своей. Фраер на иврите значит Свободный. Говори о своём, фраерском, а имён воров не касайся, пока тебя о том не спросят.
Осип замолчал, было видно, что резкость вора его ранила. Однако сдаваться он явно был не намерен, понимал, что этот разговор с Максмом Метлой станут обсуждать во всех камерах. Через пять минут снова позвал вора, на этот раз сразу заговорил о том, о чём изначально говорить с вором собирался:
- Ты уже в курсе, Иваныч, кем на самом деле оказался этот Славик Буратино? – спросил Осип тоном праведника.