Вор хмыкнул в ответ, потом промолвил, словно бы вслух рассуждая:
- Вот оно оказывается что? А я-то понять не мог, отчего это фраера так пучит, пробздеться не может? Нет, не в курсе. Надеюсь, что ты мне глаза раскроешь, поведаешь правду. Поведаешь, что же такого мог натворить злодей Буратино.
Славик затаил дыхание, слышал, как колотится в груди собственное сердце, кровь прильнула к голове, в ушах начался звон.
- Был общий прогон по тюрьме, по этому поводу, - заявил Мишка Осип, которого не мог не насторожить тон, с каким разговаривал с ним вор в законе.
- Меня прогоны не интересуют, меня интересуют доказательства, - отрезал Максим Метла, а у Буратино сразу слезы на глазах навернулись. Слёзы признательности за то, что не поверил словам, потребовал доказательств.
- Его негодяем определили, Иваныч, - не сдавался Мишка Осип, осознав, что не сможет представить вору доказательств. – В отношении воров делал выпады, которые мы обязаны были пресечь.
- Странно, со мной сидел, никаких выпадов от него не было, а тут вдруг.
- Так малява на него пришла, Иваныч. Серьёзные обвинения за малолетку, - сразу же оживился Осип. – Притом, ещё и сопроводиловка от воров.
- Малява, это ещё не приговор. Вместо того чтобы отстаивать честь сокамерника, вы его грузить начали, рады стараться, подобно стервятникам.
- Я просто дал ему маляву ознакомиться, - оправдывался Мишка Осип, которому совсем не хотелось попадать в немилость такому влиятельному вору как Максим Метла. – Пояснил, что малява это пришла с воровской почтой. А этот прочёл маляву и давай бычиться и грубить. Ладно бы в наш адрес, а так в адрес воров. Нам пришлось его заткнуть, Иваныч.
- А если окажется, что малява эта фуфло и кумом запущена, ты готов нести ответственность собственной жизнью? – спросил обращаясь к Осипу Максим Метла, заставив того надолго умолкнуть. – А я, со своей стороны, приложу все силы и возможности, чтобы выяснить, откуда взялась портянка провокация.
- Так её воры прислали, да впридачу сопроводиловка была.
- Не надо, Миша, ссылаться на воров, я спрашивал, они вообще не знают, откуда взялась та малява. Говорят, послали тебе разобраться, но никак не ожидали, что ты станешь беспредельничать.
Осип от изумления лишился дара речи. Понимал, что вор говорит правду, в таких делах шутить неуместно. Получается, что пиковые пошли на попятную и готовы его, Мишку Осипа, принести в жертву. Сопроводиловку от воров он сразу же сжёг, а значит, лишил себя доказательства. Единственно, на что ещё может делать упор, так это на то, что Буратино нелестно отзывался в адрес воров. Хотя и это непросто будет доказывать, особенно Максиму Метле.
- Ну, так что, Миша, готов жизнь свою поставить на содержание малявы компромата на Буратино? – повторил своё предложение вор, на продоле сделалось тихо, все ждали, что ответит Осип. Более всех остальных ждал ответа сам Буратино. Всем телом прижался к железу двери, не ощущая от него холода. Осип что-то лепетал невнятное, Максиму самому пришлось комментировать и подводить итог.
- Вот видишь, Миша, ты не можешь ставить, ибо не уверен, что малява не фуфло. А хочешь, чтобы Славик спокойно реагировал на то, что ему нахалку шьют, обвиняют в том, чего в жизни его не было. Да будь я на его месте, за честь свою глотку перегрыз бы, плевать хотел на любые малявы и сопроводиловки. По маляве предъявлять никто не вправе, если вы не беспредельщики и чтите арестантские традиции. Малява, это всего лишь средство общения между людьми, получил информацию, добывай факты и доказательства. Другое дело, когда пришёл ответ на посланный вами запрос. Обязательно по согласованной всеми сторонами дороге. Такой ответ уже доказательство. Такую маляву можно брать не только во внимание, но и в основание. Не знать таких элементарных вещей, зачем вообще ввязываться в разборки?
У Буратино от слов вора словно камень с души упал, по щекам стали скатываться слезинки. Потом озноб пошёл по всему телу, но вовсе не от холода, а от разрядки после сильного нервного перенапряжения. Буратино за эти дни успел повзрослеть на двадцать лет. Душевная боль вытравила напрочь остатки детской непосредственности и бесшабашности. На их место пришли взрослая мудрость и осторожность. Теперь Славику непросто будет доверять людям.
- Вот и получается, Миша, что сокамерника своего, вы без вины грузили, - продолжал меж тем вор. – Мало того, ещё и руку на него подняли. Как выгребать теперь будете, даже не знаю.