Но потом мысли мои улетели в прошлое, пытаясь осознать на сколько изменился мой мир за последние несколько месяцев. Была ли я той, что бежала из Рилгарда? Или я стала совсем другой Нимейдой? Смогла бы нынешняя Нима наслаждаться безмятежностью искусственной жизни Рилгарда? Терпеть издевательства? Наверное, нет.
Так кто же я теперь?
Я та, кто соединена с Ваниром. Изменилось ли это? И да, и нет. Эта связь стала другой, более глубокой, более тесной. Сейчас я уже не представляю, как можно было не задумываться о её природе и возможностях столько лет. Но в сущности, что я знаю о её природе? Откуда она? Что из себя представляет? Я чувствую, как мы переплетены, чувствую тёплый бок дракона и ощущаю себя целой. Нормально ли чувствовать подобное? В эпосах и книгах люди искали собственную целостность в единстве душ с таким же человеческим существом и называли это любовью. Да, я люблю Ванира, но это не та любовь, которая воспевается человечеством. Это привязанность, это родство душ, преданность, но не любовь, не плотская. Интересно, что бы я чувствовала, если бы вдруг Ванир оказался человеком? Полюбила бы я его как мужчину? И о чём бы мы стали говорить? Ха, забавно, в какую степь могут привести мысли. Но да, эта связь является огромной частью меня, в этом я, по крайней мере, буду уверена всегда.
Кто я ещё?
Та, кто отныне может включить в свой круг ещё кого-то, и мало того, обладающая готовностью защитить этих людей. Тогда, у сердца барьера, я была готова на что угодно, лишь бы мои друзья смогли уйти. Если бы хранительница барьера сказала, что сможет унести их, но не меня, я бы не раздумывая согласилась бы.
Я посмотрела на свои руки. Раньше они держали в руках только книги, теперь же они покрылись мозолями от постоянных тренировок. Больше это не руки бездельницы или неудачницы, это руки того, кто может стать воином, того, кто может обрести силы, чтобы… что? Зачем мне это нужно? Защищать себя? Но я была готова остаться во власти той троицы. Защищать других? Но кого? Я так отчаянно хочу вернуться домой, но зачем? Потому что так хочу? Потому что мне так сказала хранительница барьера?
Да, я ощущаю потребность в доме, который у меня отняли ещё в детстве. Но будет ли этого достаточно? Что я почувствую, когда снова окажусь в тени родного леса? О, я буду рада, несомненно. Буду купаться в безмятежности, общаться со старыми друзьями, которых я почему-то не помню, но о которых вспомню, как только приду домой (и откуда во мне такая уверенность?). Может быть даже узнаю тайну своего рождения. Но что дальше? Хватит ли мне этого? Той Ниме этого бы хватило. Нынешней – нет. Как бы я ни страдала сейчас, как бы ни боялась будущего, как бы ни хотела есть (о, предательский живот, когда же ты прекратишь урчать!) – я жажду приключений. Чёрт, я даже уже не боюсь неопределённости!
Хотя нет, это громко сказано. Мои глаза посмотрели правее, туда, где лежал Азарель, охваченный жаром. Нужно было научиться у него хотя бы основам целительной магии, а не хвастать своим умением читать следы, которое в сущности оказалось бесполезным. Аз тяжело дышал, капельки пота стекали по его напряжённому лицу и падали на эту чужую землю, желающую нас убить.
Тут в голове пронеслась мысль, заставившая меня резко встать, отчего мир потемнел, и я едва не упала. А вдруг это я убиваю его? Вдруг мне не следовало доверять хранительнице барьера и прикасаться в Азу? Ведь, что вышло в итоге, да, мы спаслись от той троицы, но попали туда, где вскоре можем умереть. Азарель испытывал боль после того перемещения, хранительница говорила, что через меня что-то передаёт ему. А вдруг, это яд, который медленно убивает его? Я подошла с Азарелю и вгляделась в его лицо, искажённое мукой. И снова заплакала. Пора с этим кончать.
Я стала задыхаться, от слёз, от страха, от бессилия. Что ж, иронично, минуту назад я возомнила себя защитником, а теперь тону в пучине собственной никчёмности. Как же я эгоистична! Передо мной лежит страдающий человек, а я думаю о себе! Все мы люди такие. И наивно было полагать, что я другая и чего-то стою.
Чья-то душа обняла меня, Ванир прошёл через туман нашего моста и заполнил уголки моего я теплотой и надёжностью. Я даже не почувствовала, как он вторгся в моё сознание, давно ли это произошло? Что он услышал? Что понял?
- Всё, - эти три буквы эхом разлетелись по моему сознанию, а ощущение от души говорившего обрело очертание надёжной опоры, которую я отчаяно искала. Наверное, из-за этого «объятия» осознание того факта, что Ванир сказал слово не на столько сильно меня ошарашило. Но я почувствовала, как тяжело ему было сделать это, и он покинул моё сознание, отчего моё внутреннее существо пошатнулось, как совсем недавно пошатнулось моё тело от резкого подъема. И внезапно я ощутила пустоту, как будто наша связь полностью разорвалась.