Братья никогда не применяли свою силу к людям, не причиняли вреда, а наоборот, помогали, если это было в их силах. Но когда началась охота, они были вынуждены защищаться, сил не жалела ни одна из сторон. И когда их народ осматривал очередное место битвы, видел за своими спинами сгоревшие дотла деревни и разорённые земли, то становился ещё более ожесточённым, ненавидя то, в кого их превратили люди.
Хранитель снова ударил посохом оземь, и в костре появилось изображение юного лесного брата.
- Но один из них видя, во что превращается его народ, покинул братьев и отправился в добровольное рабство к королю. Он ненавидел насилие и не мог допустить продолжения зверств. Он искренне верил в то, что получив желаемое, король успокоится, маги Рилгарда перестанут охотиться на его братьев и всё сможет вернуться на свои места.
Но он ошибся. За те месяцы, что длилось противостояние, люди стали бояться братьев, братья возненавидели людей и волшебников, а волшебники превратили охоту на братьев в своеобразный спорт. И казалось, что из этого замкнутого круга просто нет выхода. Самого Ирдриса превратили в игрушку, призванную развлекать короля и его гостей. Он сидел в тесной клетке, и ему запрещалось набрасывать на себя морок. Когда он пробуждал своё пламя – его заливали водой, боясь того, что он сможет себя освободить. Когда он начинал петь растениями, растущим за окном – его бросали в мрачное сырое подземелье.
Через год от искорки в глазах Ирдриса не осталось ничего. Он засох, ветви его завяли, пламя исчезло из его вен, но его по прежнему показывали на празднествах короля и издевались, проверяя его выдержку.
Однажды в такую же клетку по соседству бросили молодого стражника. Он упал спиной на каменный пол и ударился головой, но не разжал рук, прижатых к груди, как будто хотел сохранить что-то важное. Он не приходил в себя несколько часов, отчего даже безразличие Ирдриса сменилось беспокойством.
Когда молодой человек очнулся, сумерки уже спустились на землю, и в камере стало темно. Однако Ирдрис видел, как парень разжал руки и заплакал. В его ладонях был раненый птенец сокола, не подававший признаков жизни.
- Ты ведь чувствуешь, он ещё жив, я прав? – юноша обратился к брату, смотря прямо на него. Без страха, без насмешки, без злобы.
А я услышала голос молодого стражника, льющийся прямо из костра. Видела в его пламени всё, как будто это происходило сейчас прямо перед моими глазами. Как это возможно? А тем временем хранитель продолжал свой рассказ.
- Ирдрис только кивнул. Стражник, кивнув в ответ, только поднёс птенца к губам и стал что-то шептать. Птенец неуверенно шевельнулся и издал слабый писк.
- Слава моей матери, ты не пострадал.
И последующие несколько дней он всеми силами пытался спасти соколёнка.
- Зачем ты это делаешь? – спросил лесной брат через несколько дней.
- Любое живое существо, родившееся на свет, должно жить так, как предназначено природой. Этот соколёнок слеп от рождения, поэтому король выкинул его как мусор. Его дочь подобрала его, но не могла рисковать, пытаясь его спасти. Её отец жестокий человек, и увидев птенца в её руках, просто раздавил бы его, её же ладонями. Я решил ей помочь и забрал птенца, однако меня увидели. А нам запрещено приближаться к ней. И вот итог, я здесь и не могу ему помочь.
- Но ты всё равно пытаешься.
- Я сделаю всё, что в моих силах.
- Дай его мне. Я могу кое-что для него сделать.
Ирдрис взял птенца и… сжёг его на собственных ладонях. Птенец не издал ни звука, пока превращался в горстку пепла, объятый голубым пламенем. Лесной брат протянул свои древесные ручки к стражнику и пересыпал пепел в его ладони.
- Зачем ты это сделал?
- Он бы не выжил, но теперь у него есть шанс.
- Что? Какой шанс? Ты же сжёг его! Мне рассказывали, что лесные братья никогда не причиняют вред живому, как ты мог? – проговорил он шёпотом, из глаз юноши текли слёзы. – Он же ещё жизни не видел, неужели заточение настолько ожесточило тебя?