- Держи его пепел в ладони до рассвета и не смыкай глаз, - равнодушно произнёс Ирдрис и отошёл в дальнюю часть своей клетки, туда, где тьма могла полностью укрыть его от стражника.
А юноша всю ночь просидел на сыром полу у решётки лесного брата и смотрел на пепел, не смыкая глаз.
Как только солнце коснулось узкого окна холодной камеры, из серой массы в его ладонях показалась головка с чёрными ясными зрячими глазами.
- Кто это? – спросил стражник дрожащим голосом, не отрывая взгляда от хрупкого тельца с блекло-красным оперением.
- Твой птенец, - Ирдрис вышел из тёмного угла камеры, недоверчиво смотря на юношу. – Ты дал ему новую жизнь. Прежде я думал, что на это способны только мы.
- А почему он такого цвета?
- Теперь он феникс с даром элементала. С пламенем лесного брата и душой человека. Не знаю, что из этого получится, но он будет жить. Пока он не сгорит впервые, его никому не увидеть и не почувствовать, кроме тебя и моего народа. Он будет храним древней магией и никогда не останется без пищи. Как тебя зовут? – лесной брат подошел к решётке своей клетки и оказался на расстоянии вытянутой руки от стражника.
Юноша молчал и смотрел на лесного брата.
- Парень, с тобой всё в порядке?
- Ты так несчастен. Ты скорбишь по… кому?
Ирдрис отшатнулся от решётки.
- Что ты такое? Новая пытка?
- Нет. Моя мать рассказывала о твоём народе и тебе. Я хочу помочь.
- Кто твоя мать?
- Латея.
По моей спине прошёл холодок, я вспомнила старый сон, в котором я, будучи пастухом, играла на свирели для светловолосой женщины по имени Латея. В другом сне, когда меня втаптывали в грязь, то воительница говорила, что я была повинна в том, что Латея ослабела. И Латея… «подчищала» поле боя за воительницей. Почему все мои сны связаны с ней?
- Ванир, ты здесь?
- Да.
Я почувствовала, как его сознание дрогнуло, будто сбрасывало с себя оцепенение.
- Ты слышал мои мысли?
- Да.
- Что думаешь?
- Предполагаю, что в следующий раз у хранителя ты спросишь про неё.
- Да… верно.
А хранитель продолжал свой рассказ, являя нам звуки и образы через высокое пламя костра, поднимающегося над нашей свитой.
Дальше история не была длинной. Они объединились и покинули темницу. Ирдрис отправился к своему народу, уговорив их вернуться в свои леса и исчезнуть. Они обратились к магии родного леса и сплели чары, позволявшие им оставаться под покровом до тех пор, пока они не захотят обратного. Илдар (так звали юношу) обратился к своей матери за помощью, чтобы та помогла остановить охоту на лесных братьев, чего она добилась, обратившись к верховной волшебнице. Латея стала первой из тех, кому лесные братья доверили дар видеть их сквозь покров, Илдар - вторым.
Спустя годы люди стали забывать о лесных братьях, рассказы о которых превратились в сказки. Но дар хранителей передавался ещё долгие века, и каждый из них приводил своего преемника, пока не погиб последний в день падения Дурмганта.
- Судя по всему, именно он попросил у братьев за народ его города, - мягко произнёс в моей голове Ванир.
- Да. Теперь многое стало понятно, в том числе и отношение Каена к тебе. Видимо их народ не забыл, как ученики Рилгарда охотились на их собратьев. К гостям из Дурмганта они, видимо, привыкли, а вот принимать в свой лес воспитанницу ненавистной им школы были не готовы. Даже старейший не освободился окончательно от предрассудков и ненависти.
- Как коротка память у людей.
- Может быть, лесные братья живут дольше, и поэтому их память крепче нашей?
- Возможно. Но то, что их народу пришлось пережить… От такого сложно оправиться.
- Но не ненавидеть же теперь весь род людской из-за давних событий?
- А почему нет?
Хранитель легенд закончил свой рассказ, поэтому все слушатели медленно поднимались со своих мест и расходились по палаткам. Я же подошла к хранителю.
- Простите за беспокойство, но не могли бы вы рассказать, когда всё это происходило?