Впереди, в конце длинного темного туннеля, показался слабый свет, и вскоре они очутились в большом зале с дубовыми панелями на стенах. Высоко под потолком висели написанные маслом портреты людей в одеждах девятнадцатого века.
Включилась магнитофонная запись, и голос сообщил, что они движутся назад сквозь время, в другое измерение, и пока он говорил, лица на портретах начали меняться и становиться моложе.
Но Василия Карбенко в комнате не было. Он бесследно исчез.
Глава шестнадцатая
Электронный голос произнес нараспев:
— А теперь, когда откроется потайная панель, покидайте комнату прошлого.
Со слабым шипящим звуком одна из дубовых панелей, начала скользить вправо, открывая проход в стене.
Нина и премьер, сопровождаемые четырьмя агентами, вошли вслед за Чиуном в открывшийся проем. Римо повернулся и побежал назад через темный коридор к главному входу.
Человеку с обычным зрением пришлось бы двигаться в коридоре на ощупь. Но для Римо не существовало такого понятия, как темнота. Порой было больше света, порой меньше, вот и все. Его глаза легко приспосабливались. Некогда все люди обладали такой способностью, но теперь, после тысяч лет бездействия, глазные мускулы потеряли свой тонус, а сетчатка — прежнюю чувствительность. Люди привыкли к тому, что в темноте они слепы. Только некоторые животные сохраняли способность видеть в темноте, и ночь принадлежала им. Она принадлежала и Римо.
На стене коридора он заметил кнопку, нажал на нее, и панель отошла назад, открывая вход в маленькую комнату.
В комнате на полу лежал Василий Карбенко, и кровь заливала его светло-голубую рубашку. Его пистолет валялся в углу.
Римо опустился на колени рядом с Карбенко, и русский шпион медленно открыл глаза. Узнав Римо, он попытался улыбнуться. В углу его рта показалась кровь.
— Привет, парень, — сказал он.
— Кто это сделал? — спросил Римо.
— Люди Стэнтингтона. Это его человек был у входа, — прошептал Карбенко. — Я сам виноват. Я должен был догадаться.
— Не волнуйся, — сказал Римо, — я тебе помогу.
— Слишком поздно, — простонал Карбенко. — С премьером все в порядке?
— Да, — сказал Римо. — С ним ничего не произойдет.
— Я знаю, — сказал Карбенко. Он опять попытался улыбнуться, но малейшее усилие причиняло ему боль. Его голос упал до слабого шепота, дыхание стало тяжелым и прерывистым.
— Жаль, что мы не встретились раньше, — сказал Римо, — из нас с тобой вышла бы отличная команда.
Карбенко покачал головой.
— Нет, — произнес он. — Слишком многое нас разделяет. Если бы Стэнтингтон не добрался до меня сегодня, тебе потом пришлось бы сделать это самому. Я слишком много знал.
Римо хотел было возразить, но остановился. Он внезапно понял, что Карбенко был прав. Ему вспомнилась сцена в кабинете Смита. Послав Римо охранять премьера, Смит сказал, что это все. «На сегодня». Следующим заданием стало бы устранение Карбенко.
— Не переживай, — сказал Карбенко. — Такая уж у нас работа.
Он хотел сказать что-то еще, но изо рта у него хлынул поток крови, голова бессильно упала набок, и взор, обращенный к стене, погас.
Римо встал и склонился над русским шпионом. Он испытывал к этому человеку необычное чувство, какую-то привязанность, которую ему не часто доводилось ощущать. Карбенко вызывал в нем уважение. Римо и не предполагал, что в его сердце еще есть место для подобных чувств.
— Да, приятель, такая у нас работа, — сказал он и вернулся в коридор, чтобы найти премьера и убедиться, что тот по-прежнему жив и здоров.
Свет в комнате прошлого был погашен, но Римо знал, где находится потайная дверь. Его пальцы вошли в дерево, как в масло, и он рванул панель влево. Пневматический дверной замок, сопротивляясь, издал шипящий звук. Шипение нарастало, и наконец воздух вырвался из запирающего устройства. Замок сломался, и дубовая панель с треском сдвинулась влево.
За потайной дверью начинался извилистый коридор, и Римо побежал по нему так быстро, как только мог. Через двадцать ярдов коридор свернул налево, и Римо очутился на миниатюрной железнодорожной станции.
Чиун в одиночестве стоял на краю платформы и смотрел на приближающегося Римо.
— Карбенко умер, — сказал Римо.
Чиун кивнул.
— Карбенко был хорошим человеком, — сказал он.
— Где премьер?
— Он со своими четырьмя охранниками.
В это время на путях показался маленький поезд. Набирая скорость, он проехал мимо перрона. В поезде сидели четыре кагебешника.
— Где премьер? — крикнул им Римо.
— В последнем вагоне, — ответил один из них.
Вагон с охранниками исчез в туннеле. Римо и Чиун посмотрели в хвост поезда. Последний вагон поравнялся с ними, но премьера и Нины в нем не было.
— Они, должно быть, раздумали ехать, — сказал Римо.
— Дурак, — прошипел Чиун и побежал к дальнему концу перрона. Железнодорожный «вокзал» отделялся от маленькой посадочной платформы перегородкой из фибергласа, которая изображала каменную стену старинной темницы.
Римо помчался вслед за Чиуном. Он увидел, как маленький кореец взвился в воздух и обрушился на стену, молниеносно выбросив вперед руки. Стена разлетелась вдребезги, и Чиун пролетел сквозь пролом, не опускаясь на пол. Римо последовал за ним.