— Есть у меня знакомый следователь в органах — Вадик Жданов, бывший мой оперативник. Скажу — пусть едет и прихватит с собой эксперта. А ты пока буди свою подругу и распорядись, чтобы детки здесь не шастали.
Тренина предвидела что-то подобное. Телефон Полины Аркадьевны Крыловой, Ксюшиной мамы, не отвечал.
После завтрака Миша увел Юру в актовый зал, чтобы никто не мог помешать их разговору.
— У нас в запасе часа два до прибытия Вадика, — сообщил Блюм, — нам надо с тобой кое-что выяснить.
— Какая ты все-таки «деловая колбаса»! — воскликнул Соболев. — Прямо комиссар Катанья! Ну, зачем ты вызвал ментов? Ты настолько уверен, что Ксюшу похитили?
— Да.
— Но почему, черт тебя возьми?! — Юра в гневе ударил кулаком по собственному колену.
— Юрик, я прошу тебя, успокойся. — Блюм сидел верхом на стуле, положив подбородок на спинку и сцепив внизу руки. Это была его любимая поза, и было в ней что-то театральное — собеседник мог лицезреть только ноги, руки и голову Блюма. — Я уверен, что Ксюшу похитили, во-первых, потому, что все обнаруженное нами говорит за это, а во-вторых… — Он сделал паузу, и Юра понял, что Блюм не уверен, может ли он довериться старому приятелю, с которым не виделся пять лет. Пять лет, изменивших мир, похоронивших целую империю, вывернувших наизнанку чувства и мысли!
Юра прекрасно видел, что творится с его другом, он и сам сейчас очень осторожно относился к старым знакомствам.
— Ты боишься меня? Не доверяешь? — Юра тяжело вздохнул, а потом взглянул на него своими теплыми карими глазами и произнес: — Посмотри на меня! Разве я похож на злоумышленника? Я остался все тем же Юрой Соболевым — мечтателем и недотепой!
Миша наконец решился.
— Я тебе доверяю, Юра, но ты сам сейчас поймешь, что все происшедшее довольно странно. — Миша выдохнул воздух полной грудью и перешел в наступление: — Дело в том, что Ксюша не первая девочка, исчезнувшая за последние дни при столь загадочных обстоятельствах…
Соболев опустил голову, вцепившись пальцами в волосы, будто хотел подобно Мюнхгаузену вытащить себя из «болота» под названием «жизнь».
— Первая девочка, — продолжал Блюм, — пропала тоже в пятницу, но неделю назад. Ее звали Лиза… — Он помолчал. — Лиза Маликова.
— Ольгина дочь? — сразу сообразил Юра.
— Да. Теперь ты понимаешь — я не только хотел проведать тебя и спрятаться подальше от своей супружницы. Моей целью было также расспросить тебя о Маликовой, потому что, как я прикинул, ты должен быть с ней знаком. И вот я приезжаю, а ты меня добиваешь своей Ксюшей! Соображаешь? — Юра закивал головой. — Я еще никак не могу взять в толк — почему все крутится вокруг тебя?
— Ну, предположим, не все, — возразил Соболев. — С Маликовой я не встречался столько же времени, сколько и с тобой, — наши пути за эти годы не пересекались, а ее дочь я вообще никогда не видел!
— И все равно мне это не нравится! Будто кто-то специально хочет тебя подставить! — Мишка опять что-то просчитывал в своей рыжей голове, и тут Юра задал вопрос, который давно напрашивался:
— А какое ты имеешь ко всему этому отношение? С какой стати ты занимаешься девочкой Ольги Маликовой?
— Позволь мне пока не отвечать. Нет-нет, не думай, что я опять тебе не доверяю! Я тебе обещаю все рассказать после того, как уедет Жданов со своими ребятами. Просто нам надо подготовиться к его приезду.
— Что ты имеешь в виду?
— Во-первых, ты не должен ему говорить, что знаешь Маликову, хотя, я думаю, он о ней не спросит. А во-вторых, мне надо знать, чем ты занимался последний год и как угодил опять в этот лагерь? Я уже выведал кое-что у Буслаевой и прекрасно понимаю — воспоминания не доставят тебе особого удовольствия, и все-таки я хочу услышать обо всем от тебя самого.
Юра потер пальцами щеки, в ужасе вспомнив, что не побрился и даже не почистил зубы — проклятый Мишка совсем заморочил голову! И начал свой грустный рассказ…
Три последних года были испытанием для Соболева. Он стал сам себе хозяином. Покинув профтехучилище, где несколько лет проработал директором подросткового клуба, он с головой окунулся в неведомый и столь заманчивый мир коммерции. Стал «челноком». Потом организовал маленькое товарищество с ограниченной ответственностью, просуществовавшее восемь месяцев и не устоявшее перед государственными налогами. И вот он снова «челнок» в волнах инфляции, и нет конца океану, и не видно земли… А дома жена, проклинающая тот день, когда встретила этого горе-коммерсанта: «Посмотри, во что я одета? Пять лет не отдыхала на море! Я так и сгнию в этой квартире, среди этой мебели!»