Быть может, не случайно и само название — Министерство внутренних дел. Дела, как говорится, внутренние, и нечего сор из избы выносить. А из избы Министерства госбезопасности — и подавно.
Тем не менее указом от 4 июня 1947 года были усилены наказания за воровство и грабежи. Рвение судей привело к тому, что в июле того же года одного подростка приговорили к пяти годам заключения за кражу в коммуналке двух банок варенья и батона. За групповую кражу государственной собственности теперь угощали двадцатью годами. А вот за преднамеренное убийство оставили старую статью — десять лет. Одновременно была приостановлена высшая мера наказания, но уголовники и сами знали, что муровцы редко оставляют им шанс выйти сухими из мокрого дела. Так что в основном милиционеры чистили Москву от карманников и домушников, которых прижали новыми уголовными статьями и которые от этого стали более дерзкими и изворотливыми. Муровцы держали обширную картотеку на воров, фарцовщиков, стукачей — татуированных героев крмминального времени. Схватить «Черную кошку» за хвост было бы нетрудно, если бы она действительно жила в «малине» Сокольников или Марьиной Рощи.
Новые законы не остановили преступность. Просто теперь воровские шайки, едва успев вынырнуть на поверхность советской столицы, не просто уплывали в лагеря, а тонули в них навсегда. МУР работал жестко и по жесткому графику. Один год потребовался сыщикам, чтобы обезвредить банду налетчиков под предводительством матерого уголовника Качалина. А в 1947 году муровцам пришлось осваивать относительно новую территорию: гостиницы «Савой», «Националы» и «Европа», где в дорогих апартаментах иностранных советников и дипломатов стали систематически исчезать ювелирные украшения и фотоаппараты. Несколько месяцев умелой работы МУРа заманили в мышеловку главаря воровской шайки — Ржепецкого.
В 1949 году сотрудники уголовного розыска повязали банду Пашки Америки, двадцати пятилетнего дэнди, грабившую магазины и сберкассы. Бравада и показной шик стали хлебом насущным для этого выходца из деревни и профессионального вора. Официально он числился Андреем Никитиным, художником-модельером, чему соответствовали умело сфабрикованные документы и справки о высокой сдельной зарплате.
— В свое время я встречался с его восемнадцатилетней сестрой — редкая красавица! — признается генерал-майор Арапов. — Правда, как и многие, она понятия не имела, где находится ее брат. Сама она жила в Дубровке, и ее опекал их дядя, директор хлебозавода.
Пашка Америка «работал» не один. Его многочисленная ненасытная кодла требовала все большего и транжирила все больше. Убив инкассатора и завладев 300 тысячами рублей, Пашка Америка сильно наследил. МУР вычислил грабителей через полгода, и главарь бандитов оказался на Петровке, 38. От стенки его спас только мораторий на смертную казнь.
Вот в таких условиях и начинал работу в уголовном розыске Владимир Арапов. В 1-й отдел МУРа он пришел, как и Чванов, благодаря полковнику Тыльнеру, сумевшему разглядеть в молодом парне качества хорошего сыскаря. Перед войной Володя мечтал, как и многие юноши, об авиации. Но, запоздав с документами в авиационный техникум, пошел учиться в машиностроительный. Его старший брат, отец и оба родных дяди погибли на фронте, а его самого в 1942 году сразила дифтерия. Едва оправившись от болезни, Володя Арапов решил пойти в бригаду содействия милиции. Ему приходилось дежурить, выезжать на места происшествия и участвовать в засадах. Способного парня взяли на заметку опытные муровцы, и в конце 40-х годов Владимир Арапов стал лейтенантом милиции.
Забегая вперед, скажу, что в звании полковника Владимир Арапов перешел на работу в Школу милиции и стал обладателем звания «Заслуженный работник МВД». Генерал-майор Арапов поражает прекрасной памятью и прямотой суждений. В свои серьезные годы он все еще садится за руль и умеет оценить хорошую прическу у женщины.
— После отмены карточек, после денежной реформы московская жизнь била ключом, — вспоминает Владимир Павлович. — Рестораны, стадионы, парки… В милицейском общежитии на Октябрьском Поле мы всегда отмечали праздники вместе. В коридоре сдвигали столы, как на свадьбу. Женщины готовили угощения. Весело было. Несмотря на изнурительную работу, всегда находилось время и на застолья, и на рыбалки, и на пикники.