Выбрать главу

Владимир Арапов начал оперативную работу в МУРе в самое противоречивое время. И в политике, и в реальной жизни. Но после апокалипсиса военных лет в людях снова вспыхнула надежда, они почувствовали себя не только выжившими, но и живыми. В фильме С. Говорухина на вопрос героя Зиновия Гердта «Вы счастливы?» Шарапов дает быстрый, уверенный ответ:

— Счастлив. Война кончилась.

После страшной войны все худшее, казалось, позади. Красногорец Лев Веселовский так рассказывает о послевоенном детстве: «Мы с ребятами постоянно жевали жмых, а из очисток картофеля делали драники. Были неважно одеты, редко сыты. Но нас радовало окончание войны, мы верили, что жизнь наладится. 1949 год оказался поворотным — снижение цен, увеличение рождаемости… Люди стали жить лучше».

В Москве постепенно разгоралась жизнь.

Строители МГУ
Москва. Конец 40-х гг.

В своей книге «Тайны уставшего города» Э. Хруцкий вспоминает ту пеструю, полузабытую столичную атмосферу: «Сегодня уже мало кто помнит, что при ужасном и великом вожде всех народов в стране существовало частное производство… На стенах и заборах в переулках висели объявления портных, сапожников, слесарей-умельцев. А в любимом моем Столешниковом вывески частников теснились на всех стенах: «Модные кепи», «Ремонт любых часов», «Ремонт и заправка авторучек», «Ювелир высокого класса», «Пошив кепок»… Особенно много было вывесок частнопрактикующих врачей».

Послевоенные песни о любви и родном доме летят из репродукторов Москвы. В 1949–1950 годах вырастают сталинские высотки на Котельнической набережной и площади Восстания. Закладываются первые плиты Московского университета. В отличие от других строек, на которых были заняты советские рабочие, на возведение знаменитой высотки привезли осужденных по бытовым статьям. Для них высотками были сторожевые вышки — заключенных разместили в специально построенную зону, рядом с деревней Раменки (правда, в мои университетские годы я слышала, что часть строителей разместили прямо на отстроенных этажах). Строить они умели: работали на совесть. Для будущих поколений. Черная масть — осужденные уголовники — не раз становилась козырной картой для Главного управления лагерей промышленного строительства.

Метрострой получил в распоряжение целые заводы по обработке мрамора и изготовлению деталей из ценных пород древесины. Открылись новые линии метро — подземные дворцы для народа. 1 января 1950 года москвичи и жители Подмосковья, в том числе и красногорцы, валом повалили на открытие кольцевых станций «Парк культуры» и «Таганская».

Центральная пересыльная тюрьма еще стояла на месте (ее взорвут только в 1958 году) и выполняла свою работу. Таганская станция метро как будто пыталась вызвать другую ассоциацию в сознании людей — тезка известной тюрьмы поражала великолепием. На пилонах центрального зала были майоликовые панно на голубом фоне — медальоны-изображения советских героев: воинов и партизан, кавалеристов и железнодорожников.

В этой гудящей, гуляющей Москве люди чувствовали себя безопасно (то есть те, кто не сидел и не сажал). После знаменитой облавы на Тишинском рынке с мелким воровством муровцы расправлялись быстро, а серьезные банды, за редким исключением, орудовали тихо и осторожно — ночью и старались не вызывать внимания убойного отдела МУРа.

Так жила Москва в последние годы правления «красного монарха». В 1949 году, юбилейном году Сталина, столица была как яркая витрина советской империи, не ожидавшая грубого бандитского удара в свое крепкое стекло.

А теперь перенесемся на северо-западную окраину Москвы, в Красногорск. Жизнь города была вплотную связана с оборонной промышленностью, а его стадион «Зенит» был основной спортивной базой Подмосковья. Стадион был сердцем Красногорска, с сильными командами по хоккею, футболу, волейболу, легкой атлетике. Даже во время войны, в 1943 году, в Красногорске проходили районные соревнования лыжников лично-командных составов. Над трибуной сверкал транспарант, белым по красному: «Сталин — лучший друг физкультурника!» В зимнее время поле стадиона заливали артезианской водой, и тогда из репродуктора часто летела песня «На катке», исполняемая с джаз-оркестром Зоей Рождественской.

Сталин на празднике авиации