Том скрестил руки.
– Что в этом плохого? Он бы оглох без её помощи.
– Да не нужно ему никакое Заклинание. Мог бы заложить уши пчелиным воском, чтобы не слышать ударов молота.
Рейн поджала губы. Она уже давно потеряла надежду убедить Тома в пользе волшебства.
На деревенской площади толпились, шумели люди. Палатки на базаре уже закрыли; хозяева торопились увезти на тачках нераспроданные фрукты и овощи в хранилище, расположенное в подвале зала собраний. Кто-то направлялся домой, кто-то в таверну, а кто-то – Рейн снова затошнило от страха – вставал в змеящуюся очередь перед залом собраний.
Возле пруда стайка куриц раскапывала землю в поисках зёрен. Они закудахтали и бросились врассыпную, когда Рейн и Том прошли между ними.
– Ну и как твои занятия? – спросил он. – Уже успела заколдовать кого-нибудь?
Она удивлённо подняла брови.
– Тебе ведь неинтересно?
– Мне нет, а вот им да, – он указал рукой площадь. – Все только об этом и говорят с тех пор, как мама забрала тебя из школы в прошлом месяце.
Рейн загрустила.
– Если тебе так хочется знать, мама заставляет меня упражняться на растениях в саду.
Вчера она развеяла над гортензией Заклинание подрезания. Половина слов попали на листья, как и следовало, а остальные полетели в колодец. Целый час ей пришлось выуживать оттуда ведро, чтобы мама развеяла над ним Заклинание починки. Но она ни за что не расскажет об этом Тому. Не хватало ещё насмешек.
Рейн разглядела знакомые лица в очереди. Рон и Эдж, подмастерья ножовщика, стояли в хвосте, шутили, смеялись; они притащили мешки с инструментами. Старушка Фло опиралась на трость и, кутаясь в цветастую шаль, кашляла. Наверху лестницы, у двустворчатых дверей, несколько женщин укачивали, успокаивали ревущих младенцев. Мама легко взбежала по ступеням и помахала толпе в знак приветствия. Рейн замешкалась внизу, а Том сказал:
– Большинству из них вовсе не нужна помощь. Рон и Эдж просто лентяи, могли бы сами наточить ножи.
– Мама не судит, она помогает каждому.
– Только не мне, – сказал Том, похлопав себя по карману. Он повернулся и исчез в толпе.
Рейн нехотя потащилась наверх, чувствуя на себе взгляды всей очереди. Впервые в жизни ей хотелось, чтобы люди относились к Заклинаниям так же, как Том.
Внутри зала собраний стоял гул голосов, люди терпеливо ждали свою чародейку. Мама забрала сумку у Рейн, расстегнула застёжку и выложила свитки на стол – широкую доску на козлах в глубине зала. Приготовившись, она повернулась к краснощёкой женщине в начале очереди, которая подбрасывала вопящего младенца. Мама улыбнулась.
– Здравствуй, Гвен, чем я могу помочь?
Час спустя мама вручила Рейн чистый лист пергамента.
– Это последнее. Положи к остальным, дорогая.
Вздохнув с облегчением, Рейн порадовалась, что не пришлось развеивать волшебные Заклинания на глазах у всех.
Старушка Фло прошаркала к выходу, сунув трость подмышку. Рейн поспешила открыть ей двери. Она выглянула наружу; вечернее солнце бросало кривые тени на ступени. Она предложила старушке Фло руку.
– Темнеет. Вам помочь спуститься?
– Спасибо, деточка, – сказала Фло, похлопав Рейн по руке своими узловатыми пальцами.
– Не нужно. Твоя мама излечила этот несносный кашель и больное горло, я снова чувствую себя на девяносто. Если бы не она, меня бы здесь давно не было. Никого бы из нас не было.
Рейн просияла от гордости.
– Мама старается помочь каждому.
Старушка Фло нагнулась к ней, и Рейн почувствовала запах лаванды и чайных листьев.
– И бережёт нас от монстров. Страшно даже подумать, что бы с нами стало без защитной стены. – Её лицо омрачилось. – Я заметила, ты сегодня не развеивала волшебные слова. Ты хорошо учишься, правда? – Старушка Фло стиснула её руку. – Все надеются на тебя. Не подведи нас.
– Я… я постараюсь.
Старушечьи глазки пристально вглядывались в её лицо. Затем она отступила на шаг и хмыкнула.
– Ну что ж, мне пора домой. Занимайся хорошенько. – Укутавшись в шаль, она стала спускаться по ступеням.
Коренастый мужчина вбежал на площадь, толкая перед собой тележку. Кивнув старушке Фло, он остановился за дверями зала собраний и выудил три корзины из тележки.
– Я не опоздал?
Мама подошла к Рейн и встала у входа.
– Конечно нет, Вин. Я ждала тебя после сбора урожая.
Фермер Вин, пыхтя и отдуваясь, поднялся по ступеням и вошёл в зал.
– Спасибо. Я привёз недозревшие остатки урожая. – Он поставил корзины на пол, в ряд. В каждой лежали твёрдые, зелёные яблоки размером с грецкий орех. – Пойду за остальными, – сказал он и побежал к двери.