-- Ну, с чего ты это взял? – я попыталась успокоить Дамиана и себя за одно. -- Это наверно случайность. Франция и Украина находятся далеко друг от друга, – мысли в моей голове смешались, а страх медленно забирался под кожу. -- Куда мы поедем милый? К родителям? Дамиан ты меня пугаешь. Знаешь, я не думаю, что нам что-то угрожает. Ты преувеличиваешь. У меня такое ощущение, что у тебя паранойя. Запорожская АЭС очень старая, да и на Украине всегда халатно относились к системе безопасности.
Я тараторила без умолку, еще не веря во весь этот «бред», мои руки дрожали.
-- Катя, -- Дамиан схватил меня за плечи и слегка встряхнул, -- успокойся. Я тебя очень люблю. Ты же понимаешь, насколько велика опасность облучения, и я не уверен, что можно будет избавиться от последствий катастрофы. Мы всего в двадцати километрах от АЭС. Наш город в зоне поражения, – в его глазах плескалась решимость, а значит спорить с этим упрямцем бесполезно. В конце концов, лучше перестраховаться, особенно если учесть тот факт, что вся Европа нашпигована АЭС, то опасения Дамиана ясны.
– Мы поедем в Россию? – любимый кивнул. Собственно это было ясно, как день. Российская Федерация хоть и на четвертом месте по количеству АЭС, но они гораздо мощнее и не сконцентрированы в одном месте. Соответственно и зоны отчуждение гораздо больше, а риск попадания в зону поражение маловероятен.
– Так будет лучше и мне спокойнее, -- я кивнула, соглашаясь с ним. Дамиана притянул меня к себе, заключил в объятия и поцеловал в макушку. Он словно читал мои мысли, поэтому прошептал на ушко. – Ну а если все будет хорошо, станем считать это просто небольшим отпуском.
Однако я не могла отделаться от мысли, что теракты, новости, слова – все это глупый розыгрыш. Я ждала когда, кто-то выйдет и скажет: «Улыбнитесь, вас снимала скрытая камера!». Но этого не произошло. Да какие теракты могут быть в двадцать третьем веке? Но одного взгляда на сурово поджатые губы Дамина и глубокую складку между его бровей достаточно, чтобы понять, это реальность. И я согласилась:
-- Ладно, но только ради твоего спокойствия, -- лицо любимого озарила улыбка. Он крепко прижал меня к себе и поцеловал. Тогда я не думала, что это последний раз, поэтому шутливо оттолкнула его и, смеясь, побежала собирать вещи.
Да, я носилась по дому, собирая огромные чемоданы, при этом пыталась дожарить блинчики и накормить ребенка. Боже, сейчас мне даже смешно. Я вела себя, как клуша. Так бы и собиралась, наверно еще пару недель, но муж вытолкал меня на кухню и сам принялся за сборы, уточняя у меня лишь нюансы. А на мои восклицания и причитания отвечала категоричным: Нет! Только самое необходимое!
Так его стараниями среди необходимого, вдруг затесался наш семейный фотоальбом – настоящий, бумажный, редкость по тем временам, можно сказать раритет. Большинство пользовались цифровыми альбомами или рамками. Так же в чемодан попал плюшевый мишка подаренной им дочери на день рождения. Все это сначала показалось мне просто прихотью, а потом, лишь со временем я поняла, все вещи он собирал исходя из самого худшего варианта развития событий, будто знал и готовился.
До сих пор помню, как он повторял мне по три раза все наставления о том, кто меня встретит, куда ехать и что делать дальше. Помню, как стояла, хлопала глазами и думала, какой же он красивый. И лишь его слова о том, что я поеду одна, что он постарается добраться до нас, если ситуация выйдет из под контроля, напугали меня по-настоящему и вывели из какого-то оцепенения. Я вдруг перед самым расставанием поняла -- это конец. Дамиан никогда не передавал слухов и не верил во всякую ахинею, любую информацию он перепроверял, даже прогноз погоды, никогда не шутил на глупые и опасные темы. А значит все, так как он говорит. Помню, как судорожно сжимала края его куртки, помню, как пыталась не разреветься и не напугать дочь, помню, как просила сдержать его обещание и приехать к нам, помню, как шептала люблю, помню, как он разжимал мои руки, целовал ладошки и просил позаботиться о нашей дочери, просил быть сильной и обещал приехать.