Полковник Мизнер встретил Майлса довольно любезно. Между военными властями и чиновниками из агентства нередко происходили трения, но за последний месяц никаких недоразумений не было. Квакеры были непонятны полковнику и как секта и как люди, но он знал жизнь и гордился широтой своих взглядов. Мизнер был из тех людей, которые предпочитают, чтобы их просили, чем просить самим. Военный мундир был его кумиром, и если кто-нибудь обращался с просьбой к Мизнеру как к военному, это значило, что обращались к его мундиру. Тем более, когда таким просителем был Майлс, которого он считал недостаточно компетентным для порученной ему работы: полковник находил, что она больше по плечу военным, чем какой-то кучке квакеров.
Поэтому он любезно и снисходительно приветствовал Майлса, спросил о его здоровье и о здоровье супруги. Он был почти рад, когда заметил явное беспокойство на лице агента.
Мизнер был высокий узколицый человек; он гордился своей тонкой талией и энергично сжатым ртом. У него была привычка проводить рукой по туго стянутому мундиру, как бы желая удостовериться, не пополнел ли он за последние несколько часов. Он льстил себя мыслью, что его подтянутость и выправка выгодно отличают его от большинства офицеров, служивших в прериях, от их небрежности в одежде и манерах. Но они получили офицерское звание на войне и никогда не видели серых стен военной академии Вест-Пойнта. И вот он стоял перед агентом прямо и непринуждённо, как будто ртуть в термометре показывала всего шестьдесят, а не сто пять градусов в тени.
– Вот жара! – смущённо сказал Майлс, как бы извиняясь за свой пыльный костюм и потное лицо. – Здесь, в форте, кажется прохладнее.
– Смотря как относиться, – улыбнулся Мизнер. – Постепенно привыкаешь и к прериям: что жара, что холод – всё равно… А как ваши краснокожие? Ещё не перерезались?
Майлс уныло покачал головой. Мизнер пригласил его на затенённую веранду офицерской столовой. Когда они уселись, Мизнер приказал подать чего-нибудь выпить.
– Только лимонаду, – сказал Майлс, угрюмо поглядывая на двух молодых лейтенантов, шутивших с девушкой в тени чахлой сосенки.
Казалось, девушка была совершенно равнодушна к зною, и он завидовал её звонкому смеху, так отчётливо звучавшему в сухом воздухе. Он никогда не видел её прежде и невольно подумал о том, как хорошо было бы пригласить кого-нибудь совсем незнакомого, вроде неё, в агентство пообедать с ним, Люси и Трубладами.
Лимонад освежил его. Он медленно тянул прохладный напиток, рассказывая Мизнеру о своих тревогах.
– Итак, по-вашему, Маленький Волк намерен взбунтоваться? – спросил Мизнер, когда агент умолк.
– Может быть, и нет, но следует быть начеку.
– Согласен с вами, – спокойно отозвался Мизнер. – Опасные бестии, эти Воины Собаки! Это своего рода воинский орден дикарей. Я сталкивался с ними на севере. Доказывать что-либо индейцам бесполезно, а если они заберут себе что-нибудь в голову, да ещё разозлятся, с ними ничего не поделаешь. Хороши они только мёртвые. Но, право, вам незачем так расстраиваться. Форт у вас под боком, в моём распоряжении отличные солдаты, и даже если мятеж станет всеобщем, я в случае необходимости смогу удержать форт в течение целого месяца… даже двух месяцев, – поправился он и мысленно добавил: «Клянусь Богом, я только и хочу этого!»
– Нет-нет, это вовсе не мятеж, – поспешно сказал Майлс. – Ничего похожего. Хозяевами положения являемся мы. Дела за последние месяцы шли всё лучше и лучше. Суть в том, что северные индейцы не привыкли к дисциплине, принятой в резервации. За побег этих трёх следует наказать остальных. Они должны понять, что их поселили на Территории раз и навсегда.
– Что ж, я пошлю к ним в деревню небольшой отряд, – улыбнулся Мизнер. – Мы покажем им, что такое закон, и отправим их вождей к вам в контору, чтобы вы задали им хорошую головомойку. А вы между тем подумайте о соответствующем наказании. И предупреждаю вас, агент Майлс: пусть оно будет пожёстче. Я-то знаю этих проклятых Воинов Собаки!
– Я предпочёл бы осторожность, – сказал Майлс неуверенно.
– Ну, я не страдаю излишней осторожностью. – Тон полковника стал отеческим. – Хорошенько проучите их, а мы вас поддержим. В этих краях армия – по-прежнему единственное лекарство…
Отряд состоял из сержанта Джонаса Келли, рядового Роберта Фрица и Стива Джески – следопыта, который постоянно околачивался возле форта и продавал свои немногочисленные таланты за ночлег, еду и выпивку. Стив врал с такой же лёгкостью и вдохновением, как и любой из знаменитых следопытов прерий, чьи биографии десятки раз печатались в десятках восточных газет, и он часами мог рассказывать небылицы какому-нибудь приезжему за бутылку неочищенного виски.