— Нет, их я не знаю. По-моему, таких людей в нашем дворе нет. Но у нас на первом этаже живет тетя Дуся. Она живет здесь уже очень давно. Вы можете узнать у нее все, что хотите. Она знает всех и помнит всех, несмотря на ее преклонный возраст.
— Тетя Дуся еще жива? — вырвалось у Иосифа.
— О, вы и ее знаете? — с любопытством разглядывая Иосифа улыбнулась хозяйка.
— Да, я ее видел как-то, когда приезжал в гости к Рафику, — смутился Иосиф.
Попрощавшись, Иосиф спустился во двор и пошел к двери тёти Дуси. Даже у нее дверь, стены и окна были отремонтированы и свежепокрашены. На его звонок никто не ответил, видимо дома никого не было.
Иосиф вышел на улицу, решив незамедлительно поехать к Рафику. Он остановил проезжавший мимо жигуленок, как здесь ее называли «шестерка». Это была шестая модель Жигули.
— Куда едем, босс? — спросил молодой паренек.
Иосиф показал ему бумажку с адресом. Посмотрев на бумажку, парень кивнул.
— Видно, что вы приезжий? — полюбопытствовал водитель.
— Да, я приехал из Москвы, — снова решил соврать Иосиф.
— Надолго к нам?
— Нет, на пару дней.
— Ну как там в Москве?
— По разному там, — уклончиво ответил Иосиф.
Все его мысли были поглощены предстоящей встречей с Рафиком.
— А у нас тяжело с работой. Все дорого, а жить надо, кормить детей надо, а работы нет. Вот и приходится мне, человеку с высшим образованием крутить баранку, чтобы заработать себе на жизнь, — решил пожаловаться водитель гостю.
Баку разочаровал Иосифа. Он превратился в человеческий муравейник, что типично для городов Востока. Чрезвычайное скопление народа в городе придавало Баку сумбурность. Исчез спокойный и размеренный Баку. Он превратился в суетливый, нервный, переходящий в неврастенический, мегаполис. Баку приобрел много восточных черт, несмотря на бурное строительство высотных коробок, далеких от восточной архитектуры. Возможно это ощущение возникло у Иосифа из-за внешнего вида подавляющего населения города, а также, потому что весь город превратился в огромный базар, где население разделилось на покупающих и продающих. Видимо, именно это способствовало ощущению, что Баку приобрел восточный колорит. Как известно на Востоке, торговля это дело первостепенной важности и потребности, после религии.
Через двадцать пять минут Иосиф стоял перед панельной девятиэтажкой четвертого микрорайона. Он вошел в пыльный подъезд, местами с поломанными ступеньками, и поднялся на третий этаж, позвонил в дверь под номером четырнадцать. За дверью старый женский голос спросил по азербайджански:
— Кто там?
— Это Иосиф Бронштейн. Мы были соседями в старом дворе. Я дружил с Рафиком.
Некоторое время за дверью было тихо, но затем дверь стала медленно открываться. Перед Иосифом предстала сгорбленная, седая женщина, в которой Иосиф с трудом узнал симпатичную Марьям ханум, маму Рафика. Что делает время с людьми подумал Иосиф.
— Иосиф, — тихо повторила женщина, — тот самый Иосиф, семья которого уехала в Израиль?
— Да, да тот самый, только не в Израиль, а в Соединенные Штаты, — поправил Иосиф.
Женщина, замешкавшись, отступила, жестом приглашая его зайти.
— Сколько же лет прошло? Я тебя помню совсем маленьким.
— Прошло около девятнадцати лет. Мне тогда лет четырнадцать-пятнадцать было.
— Да вам… тебе было пятнадцать лет, а моему Рафику — шестнадцать лет.
— А как Рафик, где он сейчас? — не выдержав спроси Иосиф.
— Так ты ничего не знаешь? — Марьям ханум медленно присела на стул и взглянула на Иосифа. Глаза ее увлажнились и Иосиф увидел в них столько печали и страдания, что невольно прошептал:
— Что-то случилось, тетя Марьям?
— Иосиф, дорогой, нет нашего Рафика больше, потеряли мы его. Вот уже девять лет, как Рафик погиб, — тихо произнесла она, опустив голову и прикрыв лицо ладонями.
У Иосифа подогнулись коленки и он присел на стул, стоящий рядом с ним. На лбу у него выступили капельки холодного пота и он механически стал тереть лоб правой рукой.
— Как погиб? — еле слышно промолвил Иосиф, — где?
— Так ты ничего не знаешь? — вновь повторила Марьям ханум, — Рафик погиб на войне, в Карабахе. Через год после этого умер мой муж, сердце не выдержало. Ася с ребенком уехала в Армению.
— Ася? — переспросил Иосиф.
— Ах да, ты ведь и это не знаешь. Рафик и Ася поженились.
— А как Армен?
— О господи, Армен тоже погиб на войне.
Тут Иосиф вскочил на ноги и обоими руками зажал себе голову и еле сдерживаясь, прорычал: