ГЛАВА 12
Поздно вечером того же дня Иосиф уже сидел на борту Боинга 747, уносившего его домой в Америку. Медленными глотками выпивая виски, Иосиф старался разобраться в своих чувствах. Сколько же всего навалилось на него за короткий период пребывания в стране, где он родился и вырос. В Соединенных Штатах у Иосифа была относительно гладкая, пусть немного жестковатая, но стабильная жизнь, где все было предсказуемо почти на девяносто процентов и от тебя только требовалось соблюдение законов, усердие, вера в свои возможности и определенное количество ума.
Здесь же Иосиф испытал шок от убийственной, трагической и безысходной информации, которую он получал везде, где бы он не находился. Информацию о страшных событиях и обстоятельствах, которые несли смерть, которые привели к гибели его друзей детства. Иосиф был глубоко потрясен, настолько сильно, что он сам не подозревал. Его эмоциональные возможности, его порог чувствительности воспринять все это, переварить и понять оказались недостаточными. У Иосифа произошел нервный срыв, которого он еще не мог почувствовать, как говорят, сгоряча, пока он находился в состоянии напряжения. Но по мере того, как он расслаблялся, последствия того, что ему пришлось пережить, стали давать о себе знать.
Прилетев домой, Иосиф позвонил к себе в офис и сказал, что заболел, очень плохо себя чувствует и его несколько дней не будет на работе. У него начались нестерпимые головные спазматические боли. Он чувствовал себя больным и разбитым, стал терять интерес к жизни, к работе и все больше погружался в себя. Никого не хотел видеть, не отвечал на телефонные звонки, не разрешил родителям прилететь из Флориды навестить его. Перестал следить за собой, из дома не выходил. Только домработница приходила к нему, убирала квартиру, покупала продукты, готовила обеды. Ел он очень мало, и за неделю похудел. Друзья и сослуживцы, которым удавалось дозвониться до него или навестить его, уговаривали его обратиться к врачам и психоаналитикам, но все было напрасно. Иосиф никого не хотел слышать и видеть. Он уединился в своей спальне и часами смотрел в потолок в неподвижности.
Шел восьмой день добровольного заточения. Иосиф был погружен в дрему, как ему казалось. Он не спал глубоко. Он уже много ночей не мог глубоко уснуть. Внутреннее напряжение не позволяло ему расслабиться. Все эти ночи он спал в полудреме, слыша все ночные шорохи и шумы за окном. Каждый раз, с наступлением ночи, начинались его мучения. Это была даже не бессонница. Это было что-то вроде бреда. Он бредил наяву, это была сущая пытка для него и весь измученный и разбитый он встречал первые лучи восходящего солнца.
Эта ночь была такая же, как и все предыдущие. Было полнолуние. Занавеси были раскрыты. Прямо за окном висела огромная круглая луна, ярко освещающая комнату, где лежал Иосиф.
У Иосифа время от времени веки слегка приоткрывались и он не только слышал все звуки, но и видел все вокруг себя.
Сперва Иосифу показалось, что он наконец заснул, по настоящему, как не спал вот уже восемь дней, и видит сон.
Но что-то было не так в этом сне. Что-то, что заставило Иосифа широко открыть глаза и отчетливо увидеть в метрах трех от себя каких-то людей. Он даже не испугался, не закричал, не вскочил на ноги, а продолжал с изумлением рассматривать этих людей. Выглядели они необычно в белых одеяниях, напоминающих тунику или тогу. Такие носили в греко-римскую эпоху. Их было четверо. Трое их них были с бородами и усами.
Иосиф разглядел, что один из них без растительности на лице, был похож на индуса, другой, был похож на араба, а двое других смахивали на хасидских евреев из Боропарка (район Бруклина, где проживают в основном религиозные евреи). Иосиф еще раз протер глаза, потрогал себя, чтобы убедится, что это не сон, но по прежнему продолжал лежать.
Наконец, самый старший из них по возрасту, с большой бородой, чуть выступив вперед, заговорил на чистом английском языке:
— Достопочтимый Иосиф, мы рады приветствовать тебя в нашем обществе.
— Кто вы? — вырвалось у Иосифа, но он не слышал своего голоса, хотя был уверен, что произнес эти слова.
— Перед тобой посланники нашего Всевышнего — Будда, Мухаммад, Иисус и я — Моисей.
Только теперь Иосиф, разглядывая странных посетителей, к своему невообразимому изумлению понял, что перед ним собственной персоной сами пророки и даже сын Божий Иисус Христос.