Мало кто сомневался, что Крючков и многие другие заговорщики сначала поддерживали горбачевскую перестройку, трактуемую ими как совокупность реформ, направленных на усиление советской власти при сохранении ее основ. Но стоило им понять, что перестройка несет угрозу не только партии, к которой самые прагматичные из них уже не чувствовали идеологической привязанности, но и политическому устройству, а значит, и их месту в государстве, как их позиция переменилась. Роберт Гейтс, который в феврале 1990 года встречался с Крючковым в Москве, не мог не заметить перемену во взглядах последнего. Гейтс в Москве сказал Джеймсу Бейкеру, что Крючков “уже не сторонник перестройки” и что “Горбачеву следует проявить осторожность”: председатель КГБ поделился с американским гостем соображением, что “людей тошнит от перемен”, перестройка провалилась, экономика пришла в упадок, а межнациональные отношения портятся день ото дня. “Похоже, Крючков поставил крест на Горбачеве”, – вспоминал позднее Гейтс18.
Причина, побуждавшая заговорщиков к действиям, состояла в том, что их положение во власти оказалось под угрозой. Горбачев позднее предположил, что заговор созрел, когда им удалось подслушать один из самых конфиденциальных разговоров между ним и Ельциным в последние часы 29 июля 1991 года, за день до прилета Буша. Место действия – все та же дача в Ново-Огарево, где два дня спустя должны были состояться переговоры Горбачева и Буша; третьим участником встречи был Нурсултан Назарбаев. Они до полуночи обсуждали кадровые перестановки, которые должны были последовать за подписанием 20 августа Союзного договора. В новом правительстве Назарбаев должен был стать премьер-министром вместо Валентина Павлова. Ельцин настаивал на снятии Крючкова и Язова. Назарбаев хотел избавиться и от Янаева. Тогда, обсуждая дальнейшую судьбу своих людей, Горбачев чувствовал себя неловко, но все же дал согласие на отставку Крючкова и министра внутренних дел Пуго, однако отстоял Язова19.
По приказу Крючкова разговор был записан на пленку, и председатель КГБ понял, что действовать нужно незамедлительно. Но следовало дождаться момента, когда Горбачева не будет в Москве. В 1964 году Брежнев и его сообщники заключили тайный союз против Хрущева и наметили план действий, пока он был в отпуске. Через два дня после отлета Горбачева в Крым Крючков вызвал двух подчиненных и поручил подготовить предварительную оценку возможной реакции общества на введение чрезвычайного положения. Результаты не обнадеживали: эксперты пришли к выводу, что реакция будет в массе отрицательной. Нужно было дождаться ухудшения экономической ситуации. Но Крючков понимал, что выступить нужно прежде, чем Горбачев вернется и 20 августа подпишет Союзный договор. Была, конечно, некоторая надежда, что альянс Горбачева и Ельцина к тому времени распадется. Но Горбачев и Ельцин 14 августа в телефонном разговоре подтвердили свою готовность подписать договор.
Крючков тут же приказал своим помощникам разработать план введения в стране чрезвычайного положения. На следующий день, 15 августа, он распорядился прослушивать телефоны Ельцина и других демократически настроенных руководителей. Шестнадцатого августа Крючков и сообщники несколько раз собирались, чтобы обсудить дальнейшие шаги. На следующий день на секретном объекте “АБЦ” собралась расширенная группа (Крючков, высшие партийные и правительственные чиновники). Разговор начался с того, что премьер-министра Павлова – пока еще не участника заговора – спросили, знает ли он о своей грядущей отставке. Тот ответил, что “хоть сейчас готов в отставку”, но все-таки присоединился к путчистам. Впоследствии на допросах Павлов и другие участники встречи
17 августа утверждали, что снятие президента с должности даже не обсуждалось – они лишь собирались слетать в Крым и убедить его ввести чрезвычайное положение. Восемнадцатого августа к Горбачеву отправили делегацию, а перед этим президенту отключили связь и нейтрализовали его охранников. Даже если Крючков, Павлов и другие не считали себя заговорщиками, в ту минуту, когда прозвучал приказ отключить телефоны, они фактически стали таковыми20.