– Станешь, узнаешь.
Глава 25
До Снегирёва я так и не добрался. Застрял в пробке на Старо-Невском. Позвонил. Выслушал молча о том, какой я незаменимый работник, оценил список вакансий, которые, по мнению полковника, мне удастся занять в ближайшем будущем (кочегар и дворник – самые высокооплачиваемые и максимально удобоваримые из предложенного списка). Пообещал в ближайшее время представить полный отчёт («на бумаге, а не на пальцах, чёрт бы тебя побрал!») и отправился к «курортникам». Позвонил Аркаше, оповестил о намерении посетить его в ближайшие час-другой. Эксперт не сопротивлялся, не ломался и не отказывался от хорошего коньяка.
– Я понимаю, – вещал мне Аркадий, когда я приехал. – Это дело уже начальствам всех инстанций поперёк горла. Мы торопимся, как можем. Заезжал Иван Палыч – наш спец по автотехнике, смотрел то, что осталось от «мазды»… Ничего нового он мне не сказал. Всё, как я и говорил: тормоза подпилены. Там два практически дублирующих друг друга тормозных контура. Так вот. Вся гидравлика была выведена из строя. Там диагональная схема гидравлического привода… – Аркадий с сожалением посмотрел на моё недоумённое выражение лица и сжалился. – Короче говоря, ты не парься и не вдавайся в подробности. Есть такая хрень в машине – тормозной трубопровод, ведёт от главного тормозного цилиндра к тормозным цилиндрам, которые расположены у самых колёс. Вроде так… Вот её и перерезали. Или перепилили, считай, как хочешь…
– Они из чего сделаны?
– Ну, как из чего? Резина с жёсткой металлической оплёткой. Сносу, практически, никакого. Сто лет прослужить могут, если не трутся, конечно, обо что-нибудь.
– А в данном случае?
– В данном случае машина была практически новая. Состояние изначально, ну, до аварии – идеальное. Тормозная система спортивной машины, особенно такой марки – это особая гордость её создателей. Это тебе не «жигули», где шланги могут по колёсам чиркать. Это «мазда»! Там не так всё просто…
– Сейчас меня, Аркадий, другое интересует. У меня запись есть одного момента из прошлой жизни этой самой «мазды»…
– О-о-о!.. Нашли уже? Ну-ка, ну-ка, давай глянем!
Эксперт выхватил у меня переносной диск, быстро воткнул его в порт и уставился в экран. Время я запомнил с точностью до секунд, поэтому мы быстро нашли нужный момент. Аркадий тщательно всматривался в происходящее на экране, но, как и я, он не смог понять, что же за манипуляции парень на экране производит с машиной.
– Что ж они так машины тонируют-то? – выразил эксперт своё откровенное недовольство. – Когда уже наши собратья из гибэдэдэ заставят их всех свои тонировки смыть да снять?! Ничего ж не видно! Хотя я тебе так скажу: вряд ли подобным образом можно что-то с тормозами сделать, – Аркаша остановил запись. – То есть, теоретически можно было бы, но это нужно быть потрясающим спецом. А это пацан какой-то… Не думаю я, что он – супер профессионал. Если, конечно, тебя моё мнение интересует, – осторожно закончил эксперт. – Это же ваша прерогатива думать и выводы делать. Мы только копаемся в этом, анализировать – это не наше…
– Конечно, интересует! Я вот, что думаю: клиренс у машины слишком мал, чтобы можно было подсунуть под днище руку и сообразить, что и где нужно резать.
– Я тебе больше сказу, майор! Там два совершенно идентичных надреза. Скорее даже надпила. Абсолютно симметрично расположенных. Чтобы сделать такие надрезы, или надпилы, надо видеть то, что ты делаешь.
Мы отмотали запись обратно и снова внимательно уставились на экран. Меня уже мутило от этой суеты вокруг «мазды», но Аркадий жадно вглядывался в картинку. Вдруг он расширил глаза, стукнул по клавише, снова отмотал немного назад и опять, нахмурив брови, не моргая, уткнулся в экран монитора. Снова и снова отматывая, он вглядывался в происходящее. Внезапно он с силой ударил по пробелу и замер, откинувшись на кресле. Прикрыл глаза, немного подумал. Опять просмотрел интересующий его момент. Потом махнул мне рукой:
– Смотри внимательно! Видишь какие-то вспышки под днищем. Я думал сначала, что это солнечные блики… Ну, на камере солнечный свет играет, или на металлических деталях машины лучи солнца отсвечивают… Нет, это под машиной вспышки!
Я вгляделся с замершую картинку, не находя на ней никаких бликов. Аркадий снова отмотал несколько кадров назад и показал мне рукой на замедленной записи то, что он имел в виду. Я лихорадочно начал соображать.
– А что же это может быть? – мне ничего не приходило в голову.
– Там кто-то есть. И, судя по этим бликам, у этого «кого-то» есть фонарик…
Я ещё раз взглянул на запись и убедился в правоте слов эксперта. Действительно, было ощущение, что под машиной разверзлась земля и под днищем авто кто-то находится. Это было почти безумием.
– Там кто-то есть. Там кто-то есть. Есть… – я закрыл лицо руками, как будто пытаясь не дать вырваться через рот, нос, глаза беснующейся в моей голове мысли. – Там люк, – вскрикнул я.
– Точно! – заорал эксперт, разбудив мирно дремавшую в клетке крысу. – Молодца, товарищ следователь! Там должен быть люк! – он озадаченно потёр лоб и продолжил мысли вслух, – Как же он, подлец, добился того, чтобы девушка поставила эту свою таратайку прямо над люком?
– А ничего он не добивался. – вспомнил я разговор с Макарычем на Таврической и повторил его слово в слово, – В элитных комплексах парковочные места тщательно поделены. Жильцы ставят свои машины на строго отведённые точки, во избежании раздела с применением бейсбольных бит и пистолетов. Он просто видел её парковочное место до того, как она поставила туда машину в последний раз, и знал, что под её машиной есть люк. От этого он и плясал. Сейчас!
Я отмотал запись на самое начало, когда место будущей парковки «мазды» ещё пустовало. На картинке чётко было видно, что на асфальте существует разметка. Вроде бы даже, на заборчике присутствовала какая-то, едва различимая, табличка. Люка видно не было. Чёрт бы их побрал, этих жмотов из охранных структур! Ну, в комплексе элит-класса можно было бы не экономить на камерах слежения! Ни черта не разглядеть! Я набрал Сашкин номер, вовремя спохватился, вспомнив, что напарник на встрече с фигурантом. Дал отбой и решил, что перезвоню позже. Тем более, что звонок прошёл, и Сашка сам отзвонится, когда закончит.
– Погоди! Там ведь, всё едино, просвет никакой – не развернёшься. Мог он из люка перерезать тормоза? – поинтересовался я у эксперта.
– Ты не смотри, что клиренс такой маленький, – заверил меня Аркадий. – То, что ты видишь снаружи, это не уровень днища, это пороги. Их специально навешивают на спортивные машины, чтобы зрительно их максимально прижать к земле. Само днище гораздо выше. Невозможно ездить с таким низким уровнем дна. То есть, возможно, но не наших дорогах. У нас ям начерпаешь до дуры! Все люки соберёшь. Вот их и опускают декоративными порогами для понта. Если киллер умудрился влезть под землю и пролезть в люк, то он с фонариком вполне мог сделать то, что он сделал. Это безо всякого сомнения. Только вот в чём загвоздка: в новых домах сейчас ливневую канализацию делают совершенно по-другому. Она проходит вдоль поребрика и забрана решёткой. Сейчас люков не делают практически. Если только от прежних времён остались какие-то заброшенные канализационные ходы… На картинке не видно ни черта – есть там люк или нету. Ну да, что гадать? Выясняй, узнавай, анализируй! Ты же следователь, не я. Я, всем, чем смог, тебе помог. Остальное ты уж сам…
Сам, сам, товарищ эксперт! Сам! Теперь уже проще простого. Надо найти того, кто прятался под машиной, и всё! И, в общем-то, всё! Чего проще? Находим того, кто в люке торчал, ковырял тормоза, и дело можно закрывать. А пока у нас есть только парень весьма заурядной внешности, каких сотни тысяч в городе – пэтэушник в рэперовских штанах, тёмных очках, в кепке и с капюшоном. Славянской наружности, как сейчас принято говорить с учётом требований такого новоявленного понятия, как толерантность. Предположительно, наркоман. Маленького роста – где-то около метра шестидесяти пяти, если я не заблуждаюсь на предмет соотношения его роста и высоты машины. С виду почти подросток, хотя вполне возможно, что он просто так выглядит – наркоманы с большим стажем выглядят иногда совершенно неожиданно молодо (если близко не приглядываться и на зубы не смотреть) или невероятно старо (даже в подростковом возрасте). Что же он мог делать в салоне машины? Мог, например, отключить сигнализацию. Мог снять стояночный тормоз, чтобы катнуть машину поудобней. Надо будет ещё раз просмотреть эту треклятую запись, не было ли движения. Мог, кстати, помогать снаружи открыть люк – мы же не видели и не узнаем уже, что парень делал, когда его голова исчезала за машиной. Однако, эксперт-то глазастый и сообразительный. Наверно, это отличительная особенность всех криминалистов – видеть то, что незаметно обычному глазу и глазу следователя, в том числе. Ну, на то они и эксперты. Его дело – замечать, моё дело – анализировать замеченное.