– Не… – неохотно отозвался Сашка. – Соприсутствовал. Это дело Меркурьев вёл, слава Богу. Я б не выдержал.
– А чего ты мне мозг выносил, якобы ты про это дело ничего не знаешь, и для тебя решение суда – прямо откровение какое-то?
– Ну… – Сашка отвернулся. – Я ж говорю, тухлое там дело было… Слушай, Серый, а может ты с Меркурьевым лучше поговоришь? Он ведь больше, чем я, знает. Он протоколы писал, Кузьмина допрашивал аж с первого вечера. Он и материалы в суд передавал… Пообщайся с ним! Ну, пожалуйста! Неохота мне эту тему мусолить, честное слово.
– Ладно, поговорю. Но по телефону такие разговоры не разговариваются, а Меркурьева твоего искать у меня времени нет.
– Следующего будешь выискивать?
Сашка, зараза въедливая! Ну, сколько ёрничать можно? Хоть какая-то линия поиска наметилась. Осталось только успеть нанести упреждающий удар, и есть шанс взять убийцу. Найти его намного трудней. Хорошо бы, если бы мои варварские планы до Снегирёва не дошли. А то я со своей ловлей на живца в расход пойду.
– Буду, буду, не волнуйся! Давай, рассказывай за своё ехидство, что там с Кузьминым было. Я в общих чертах знаю. Ты мне подробности…
– Ну, давай не сейчас. Посидим вечерком, поболтаем. Можем в «Поляну» заглянуть, солёных груздочков с сальцом навернуть… – Сашка зримо сглотнул слюну. – Или ты у нас теперь человек семейный? Тебе не до посиделок? – Саня притих, заинтересованно ожидая моей реакции.
– Да нет, Жанна в командировке. Можем, в принципе и посидеть, да только времени у меня нету на расслабление.
– Да мы по чуть-чуть! – обрадовался моей реакции Сашка. – А в какой, собственно говоря, командировке? Она ж, вроде, журналистка?
– Вот по репортёрскому заданию и умотала в Тверскую губернию. Там фестиваль какой-то, освещать, вроде…
– А… Фестиваль – это круто… – непонятно покачал головой напарник, и было неясно, то ли он осуждает, то ли не верит. – Ну, стало быть, ты у нас пацан холостой, можно и расслабиться немного. А то засосёт семейное болото, опомниться не успеешь, а и захочешь – не посидишь. Давай, стало быть, так. Я сейчас сгоняю в Невский за видеозаписью, а вечерком посидим в «Поляне», я тебе всё, как на духу… Идёт?
– Ладно, хрен с тобой. Ты мне, слушай, кинь денег на Интернет, я тогда дома посижу, пошарю по этим социалкам… Лады?
– Не вопрос, конечно кину. Ну, всё тогда, я полетел.
– Лети, лети, ястреб…
Сашка от самых дверей оглянулся на меня, непонимающе пожал плечами видимо не одобряя мой орнитологический выбор и исчез из поля зрения.
Глава 34
В кафе я согласился идти только потому, что был будний день, середина недели. Я был практически уверен, что в кафе не будет толпы. Достаточно одной крайне осведомленной журналистки на мою голову. Вполне достаточно. Хотя, именно её в настоящий момент мне так болезненно не хватало.
Запись я у Сашки забрал, чтобы внимательно изучить её дома. Отдавая мне переноску, Сашка терпеливо пояснил:
– Там три дня. Один день, плюс-минус ещё по одному дню вперёд-назад от предполагаемой даты смерти. Врубился?
– Ладно, врубился.
– Справишься?
– Да уж как-нибудь… Давай рассказывай.
– Не, Сергеев, я передумал. Неохота мне самому эту фигню вспоминать. Так, поддакнуть могу, а теребить эту дрянь, ей-ей, не в силах.
Я аж рот приоткрыл от Сашкиной наглости. Заманил меня в «Поляну», дождался, пока притащат заказ, треснул рюмку ледяной водочки, закусил крохотным груздем, и теперь выносит мне мозг какими-то идиотскими капризами. У меня дар речи пропал. Видя моё молчаливое изумление, Сашка поспешил развеять сгущающие тучи:
– Сейчас Меркурьев подскочит. Он тебе в красках всё опишет. А то я, мало ли, чего запамятовал… Так что, ждём…
Ждать долго не пришлось. Минут через двадцать в подвальчик спустился высокий молодой парень с манерной кожаной папкой под мышкой. Всем своим видом парень больше походил на кинозвезду регионального масштаба, чем на обычного районного следователя. Именно про таких парней говорят: «Бабы их любят, хотят, но боятся…» Мажористый оперативник доброжелательно улыбнулся и вежливо представился:
– Меркурьев. Василий.
– О, как! – неделикатно ляпнул я. – Родственник?
– Так точно. Внучатый племянник, – Василий широко улыбнулся.
Я признал в его лице реальное сходство с известнейшим когда-то артистом, и неприятное чувство зашевелилось где-то под ложечкой. Тут же тягучая, въедливая мысль о театральной связи всех убиенных заворочалась в мозгу и окончательно испортила всё настроение. Меркурьев вряд ли мог догадываться о причине моей кислой мины, поэтому без обиняков спросил:
– Что-то имеете против артистической среды? Я и сам в театральном учился… Пока не понял, что это – не моё. А вот привычки семейные остались.
– Да ты не обращай внимания, – встрял Сашка. – У майора Сергеева от всего, что связано с театром, кино и прочим искусством, почесуха начинается. Так что ты майора не зли. Рассказывай, давай.
Я почувствовал в словах напарника злую издёвку и усугубил ситуацию:
– Давайте будем считать, что я застукал свою благоверную в постели с любовником из артистической среды, и с тех пор на дух не выношу всё, что связано с кино и театром. И закончим на этом. Перейдём к делу.
Меркурьев быстро заказал себе какой-то манерный салат и, устроившись поудобней, уточнил:
– Мы на «ты»?
– На «ты», на «ты», – подтвердил я. – Внимательно тебя слушаем.
– А, собственно говоря, вы что хотите услышать? Материалы дела я принёс, можете сами почитать. Я ж не в курсе, что именно вас интересует и с какой стороны.
– А с какой стороны ты можешь осветить нам дело? Со стороны следствия, разумеется, – историю Кузьмина в красках обмусоливали в Интернете, и я уже заранее догадывался о том, что могу услышать. – Ты нам пока просто поведай подробности. И, желательно, без комментариев и предвзятости.
Василий ухмыльнулся, чем безмерно меня огорчил. Ясень пень, объективной информации мы не получим. Ладно, послушаем хотя бы субъективную…
– Давай не будем играть в «помню – не помню», рассказывай так, как будто мы вообще не в курсе, – я был само терпение.
– Лады. Значится, так… Новогодняя ночь. Чуть за полночь. Кузьмин собирается погулять с сыном по праздничному городу, посмотреть всякие шоу-салюты-фейерверки…
– С сыном или пасынком? – уточнил я.
– Ну вот, сам же сказал, что ты не в курсе… Может лучше, чтобы время не терять, я просто дополню картину? А то рассказ не на один час…
– Нам уже торопиться особенно некуда, – успокоил я следователя.
Меркурьев вопросительно взглянул на Сашку. Молодец напарник, не проболтался о задержании Кузьмина. Василий явно не в курсе событий. Что ж! Не будем торопиться. Сашка молча пожал плечами, мол, не при делах, и продолжил уминать закуску.
– Ну да ладно, – вернулся к рассказу Меркурьев. – Значит, Кузьмин, с его слов, потерял мальчишку из виду.
– Сколько лет парню было, и где в это время находилась его мать?
– Мальчишке было восемь. Мать была дома. Вроде как спала. Судя по тому, что она дважды проходила курс лечения в Городской наркологической больнице, она наркоманка. Бывших наркоманок не бывает, как ты понимаешь.
– Сколько времени мальчишка находился вне поля зрения Кузьмина? – я понял, что наводящие вопросы быстрее приведут меня к прояснению ситуации.
– Больше часа, – быстро ответил следователь. – Кузьмин сказал, что он выскочил из дома чуть позже мальчишки и сразу начал его искать.
– Народу на улицах много было?
– Много, конечно, Новый год всё-таки… Везде гуляли, компаниями, парами, фейерверки, петарды… Через час с небольшим Кузьмин кинулся домой. На лестничной площадке у своей квартиры застал жуткую картину…
– Давай попробуем без эмоций, – вежливо попросил я.
– Ну, давай без эмоций, – усмехнулся Меркурьев. – На лестничной площадке Кузьмин обнаружил молодого парня, который насиловал его пасынка. Он наорал на насильника, отвёл мальчишку домой, отправил спать, сам вернулся на площадку и избил парня до смерти.