– Имя – Вусал. Мой имя такой, – повар снова гордо вознес указательный палец к потолку.
– Эх, Юрий! Готовит он у Вас хорошо. А вот с русским явно нелады, – хмыкнул я.
– Так это ж раньше во всех республиках русский в школах был вторым языком, а где – так и первым. А сейчас они приезжают, ничего не понимают. «Зачэм? Зачэм?», – передразнил повара Юрий. – В Дагестане вообще-то хорошо по-русски говорят. Этот, наверно, с гор спустился, – грустно посмотрел Юрий на кивающего и широко улыбающегося кулинара. – Ну, так я тогда буду от Вас информацию ждать, – поспешил попрощаться со мной директор, заметив вошедшую в кафе шумную компанию.
Глава 50
Сашка опять торчал в конторе.
– Где ты пропадаешь?! – накинулся он на меня. – Сказали, вышел на пять минут, а я тебя уже полчаса дожидаюсь.
– Да в кафе девчонка пропала. Директор помощи просил. Заявление в розыск не берут… – нехотя пробурчал я.
– Давно пропала?
– Да вчера, в том-то и дело. Правда странно как-то исчезла с рабочего места, бесследно. Телефоны молчат, сегодня не объявилась…
– Может, с хахалем свалила?
– Может, и с хахалем. Чёрт знает… Вместо себя на рабочем месте чечена какого-то оставила. Тот наврал с три короба и тоже испарился.
Сашка задумался.
– Не нравится мне всё это, – выдавил, наконец, он, после нескольких минут размышлений. – Какие-то непонятки вокруг творятся. Ты в курсе, что за тобой следят?
Только этого мне не хватало! Сашка же предупреждал, чтобы я поглядывал за «хвостом»!
– Ты уверен? – это прозвучало весьма безнадёжно.
– Уверен! Я за тобой вчера до самого Сестрорецка докатился. Ты, поди, и меня не заметил? – ухмыльнулся напарник.
– Нет, Саня, – виновато буркнул я. – Не заметил. Каюсь. Башка занята всеми этими вопросами-ответами. Причём, вопросов всё больше, а ответов всё меньше. Зла не хватает! Зато, смотри, что я от сестрорецких экспертов притараканил…
Я вытащил на экран монитора две фотографии Масловой. Одну до виртуальной пластической операции, другую – после. Сашка долго вглядывался в оба лица, потом резюмировал:
– Знаешь, когда я тебе говорил, что нет предела совершенству, я не предполагал, что его настолько нет. То есть, ты хочешь сказать, что Маслова сейчас выглядит вот так? – он ткнул пальцем в Маслову номер два.
– Нет, Саш, это просто визуализация, – Сашка состроил рожу, которая должна была означать: «Ух, ты, какие мы слова знаем, имыть!..». – Выглядеть в действительности она может и по-другому. Это пример изменения внешности, которое возможно после вмешательства пластических хирургов. В любом случае, это не фоторобот, по нему искать не станешь. Это, так сказать, пробный макет. Ладно, давай к «хвосту» вернёмся. Что за люди?
– Да в том-то и дело, что хрен поймёшь. Даже не знаю, сколько их там, в машине было, тонировка практически стопроцентная. Довели тебя до сестрорецкого отделения. Там водила вышел, прошёл за тобой. Я соваться не стал, неудобно припарковался, заметили бы, если б внутри кто-то ещё оставался.
– Как водитель выглядел?
– У меня фотоаппарата не было, ты уж прости, – повинился Сашка. – Выглядел обычно: высокий парень славянской наружности, светловолосый, в джинсах и красной футболке. Лица не рассмотрел, можно с камер снять, если надо. Подождали, пока ты выйдешь, снова на хвост сели, потом почему-то бросили…
– Не сообразил на пост в Лахту позвонить, чтоб их тормознули?
– Сообразил. То ли проскочили они, то ли вообще этот пост не проезжали, слились куда-то.
– Машина какая?
– «БМВ» старенькая, лохматая… Номер пробил. Какой-то Топорков. Привлекался в середине девяностых за хранение оружие. Предполагалось, что он к «Малышевским» отношение имел, вроде как поставками оружия и занимался. Нашли у него мало, отсидел пятерик. Вот он и хозяин «бумера». По фото из нашей базы, вроде за рулём не он. Но он мог и продать машину, и по доверенности дать кому-то. Как узнаешь?
– Спросишь. Не надо всё усложнять. Надо найти этого Топоркова и тряхануть. Кому дал тачку? Всех дел. А то, если мы вокруг всякой ерунды отдельное расследование будем начинать, мы до конца дней своих копаться будем. И запроси в гибэдэдэ, были ли на эту машину штрафы, и на чьё имя они выписывались, на Топоркова или на кого-то другого. Но Топоркова этого, по-любому, надо найти.
– А не спугнём?
– Если они меня до отделения милиции вели, да ещё ждали там, вряд ли они из пугливых. Спугнём, оно и к лучшему. Дуй давай, ищи Топоркова.
Я связался с сусликами. У них всё было тихо. Объект номер один шастает по тем же маршрутам, с незначительным отклонениями, объект номер два в зоне видимости не появлялся. Отступила? Устроила затишье перед бурей? Затрезвонил телефон. Я вздрагивал уже от каждого звонка. Надо закончить с этим делом и залечь в клинику неврозов, подлечиться немного.
– Ты где? – голос Снегирёва был таким напряжённым, что холодок снова пробежал по спине.
– У себя, – глухо ответил я, предчувствуя недоброе.
– Зайди ко мне, – устало приказал Снегирёв.
По дороге до кабинета начальника я лихорадочно соображал, что могло ещё свалиться нам на голову. Увидев за снегирёвским рабочим столом только его самого, вздохнул с облегчением. «Мнительный ты, Сергеев!» – сказал я сам себе и плюхнулся за стол, не ожидая приглашения. Полковник что-то чертил на листке бумаги:
– Вот скажи мне, майор, какая между всеми этими преступлениями серии связь?
– Ну… письма электронные, посланные всем участникам «процесса» самим преступником или его сообщником.
– А ты до сих пор не знаешь, есть ли у него сообщник?
Я уныло покачал головой:
– По всему, вроде есть.
– Вроде… – недовольно передразнил меня Снегирёв. – Уже пора бы определиться. По чему, по всему?
– Я сужу, в основном, по делу Бершадской. На видеозаписи некто работает снаружи, у машины. Вероятней всего, отключает сигнализацию. Сначала мы вообще подумали, что это совершенно неотносящийся к делу воришка. Ну, не сообразил про камеры слежения, ну, лоханулся, полез что-то стащить из машины по мелочи…
– Среди бела-то дня?! Это что ж за вор такой? Под окнами дома, под камерами слежения, охрана рядом, белый день, полно народа вокруг…
– Ну, вот мы и подумали, что, вряд ли такое возможно. А под машиной в это же время орудовал второй, который тормоза калечил. Там фонарик бликует.
– Ну, так что там с тормозами? – полковник вышел из раздумий.
– Если один торчал на поверхности и что-то ковырял в салоне, то второй в то же самое время был под машиной, резал тормоза.
– А не может такого быть, что он сначала покрутился на поверхности, отключил, допустим, сигнализацию, потом нырнул в люк, или как там он залез под машину, и поработал там. Один. В одно лицо.
Я задумался. Теоретически, это, конечно, было возможно. Даже, если парни из охраны засекли существо, вертящееся около иномарки, и подошли посмотреть, они вряд ли заметили бы, что в этот момент под машиной кто-то копошится. Но блики света, которые заметил Аркадий, что это тогда было? Нет, два там человека было, два! Этими мыслями я и поделился с полковником:
– Нет, Иван Петрович! Их точно было двое. По крайней мере, на этом преступлении. А что касается остальных, я так думаю, без помощника ему, вернее, ей было не обойтись в любом случае. Преступления совершались практически в то же время, когда отправлялись письма. Как-то плохо я себе представляю, что киллер вместе с винтовкой тащит на чердак дома ещё и ноутбук.
– Эх, Сергеев! Для отправки письма не нужен ноутбук. Нужен обычный мобильный телефон. Сидит себе тихонько в засаде и шлёт свои послания. Отсюда, может, и крупные буквы. Так что это не аргумент. Думай ещё. Иди, работай и думай! Кто у тебя за Лисицыной наблюдает? Она же у нас, так сказать, первая в списке?
– Нетребко с Алтуфьевым. Надо их менять на кого-то, они там уже трое суток на жаре парятся. Глаз замылился.
– Меняй, Сергеев! Срочно меняй! Я тебе попробую помочь. Люди будут.
Я распрощался с полковником и решил, что полезней будет посидеть дома, поразмышлять в тишине и покое. Покой и тишина были недолгими. Затрезвонил телефон. Я снова вздрогнул от резкого звонка, чертыхнулся про себя и, в который раз, поклялся сменить звук вызова. Звонил Сашка: