– Есть две новости – плохая и хорошая. Тебе с какой начать?
– С плохой, разумеется, – логично заметил я.
– Тогда так: Топоркова я нашёл. Он в отказке, говорит, что ничего не помнит – кому продал, где оформлял. Лет семь прошло. Ни нотариуса назвать не может, ни контору, где доверенность давал. Ладно, фигня! Тряхану его ещё раз чуть позже. По базе гибэдэдэ, как ни странно, за семь лет ни одного нарекания – ни штрафов, ничего… На месте, видимо, расплачивался с неподкупными нашими собратьями…
– А техосмотр кто проходил?
– Чёрт! Не подумал. Извини! Пробью обязательно. Ладно, новость вторая, она же – хорошая: нашёл я твой емейл. Вернее, не твой, а Лисицыной.
Я предложил Сашке подъехать ко мне, на что было получено радостное согласие. Приехал он достаточно быстро, кинул на стол листок с электронным адресом Лисицыной, lisichka@mail.ru, и уселся напротив меня с довольным видом, ожидая расспросов. У меня не было ни сил, ни желания, ни спрашивать, ни слушать, ни советоваться, ни давать советы. Сашка влез в холодильник, вытащил неизвестно откуда взявшуюся там бутылку текилы, брезгливо поморщился, взглянув на этикетку, но на стол всё же выставил. Я отрицательно покачал головой, но напарник упрямо сунул мне под нос стопку и налил тягучей жидкости до краёв.
– Как ты её пьёшь, мерзкую? – выпив, он скривился так, что меня замутило.
– Я её не пью… – вяло отыграл я. – Видишь, целая. Это, наверно, Жан притащила. Дурацкие замашки…
– М-да… У твоей подружки дурацкие замашки… – согласился со мной напарник. – Неуправляемая, своенравная, упрямая…
– Ты-то откуда знаешь?
– По твоим рассказам, дорогой! Только по твоим рассказам.
Мне не хотелось выяснять, когда и что я мог рассказывать Сашке о своей женщине. Мне вообще ничего не хотелось. Забиться в угол, как маленькому мальчику, и с испугом наблюдать оттуда, как разворачиваются события. А в самые опасные моменты прикрывать лицо ладошками. Сергеев! До чего ты дошёл! Страх, малодушие, растерянность… Что с тобой?!
Я попытался встряхнуться.
– Ладно, – я сам налил ещё по стопке чужеродного напитка, не понимая, когда и как опустела моя рюмка, – давай, рассказывай, как тебе удалось адрес добыть.
Сашка с упоением начал рассказ, а я только поражался фантазии напарника. Оказывается, он, ничтоже сумнящеся, явился пред очи Лисицыной в боевом обмундировании представителя местной фирмы-провайдера. Он выяснил, кто обслуживает дом на Рылеева, заскочил в офис фирмы, отыскал сотрудника, походящего по комплекции на него самого, быстро объяснил важность момента, раздел паренька, отобрал у него удостоверение, с которым они бродят по квартирам абонентов, переоделся и отправился в адрес к Лисицыной, благо, та была дома. Представившись сотрудником фирмы-провайдера, Сашка помахал перед блондинкой удостоверением, потыкал в надпись на спине, потряс перед её носом чемоданчиком с инструментом, на котором красовалась та же надпись, что и на куртке, вежливо нацепил на кроссовки бахилы и прямиком направился к компьютеру, бубня под нос что-то про аварию на линии.
– Неужели, она тебе поверила? – я продолжал разливать по рюмкам текилу, так и не понимая, куда же девается уже налитый напиток. – А фотографию в удостоверении ты в спешном порядке переклеил?
– Сергеев! Тебе бы пришло в голову сличать физиономию какого-то сотрудника фирмы-провайдера и фотографию в его корочках?!
– Мне бы пришло…
– А ей нет, – Сашка был очень собой доволен. – Она и не посмотрела в них. Как услышала про аварию, так и запаниковала: «Ах! Как же так? Теперь не будет Интернета?!». Я её успокоил. Сказал, что сейчас всё исправлю, и она тут же успокоилась. Дома была одна, без мужа. Ребёнок, вроде, плакал в соседней комнате, но там кто-то копошился. Я так понял, что няня. И на кухне, когда я мимо проходил кто-то посудой гремел. Видимо, повар или горничная. Обслуживающий персонал осужденной. То ли телохранители, то ли вертухаи, – недобро улыбнулся напарник, – что в данном случае, совсем не одно и то же. Короче, влез я в её компьютер. Смотрю, дамочка, совсем ничего не соображает. Ну, я ей и втёр, что вся проблема в её почте. Заставил её влезть в электронный ящик, и в открытую стал просматривать сообщения. Ничего там нет. Одни рекламные предложения – купить, посетить, слетать на отдых… По делу ничего… Пока… Прикинь, её даже не удивило, как может быть какая-то авария от её собственного почтового ящика. Не, ну бывают же лохи!.. – Сашка осёкся, глянув на меня и, видимо, припомнив мои откровенные ляпы в компьютерной области. – Не, ну ты не такой! Ты у нас уже просто монстр компьютерный. Сейчас это дело закончим, напишем рапорта и начнём хакерить… Мы с тобой, брат, таких дел наваляем!
– Ладно. Мне почему-то кажется, что до этого ещё далеко. А так… Я не против. Давай адрес и пароль и дуй домой. Мне подумать надо.
– Сергеев! Ты чего?! Ты ещё скажи сейчас, что тебе надо побыть одному, и я тихо тронусь рассудком! Ты в депрессняк не впадай! Ты нам ещё здоровеньким и весёленьким нужен.
Я глянул на Сашку так, что тот быстро засобирался:
– Ну, надо так надо. Думал, посидим… А то я уже, вроде как, выпил, а машина-то под окном!
Я высунулся в окно и заметил Сашкину машину. Старенькая «нива», купленная ещё в период брака. При разводе, Маринка, бывшая Сашкина жена забрала машину себе. Сейчас, видимо выбирая между «вернуть бывшему мужу» и «сдать на утилизацию», неожиданно выбрала первое. Теперь Сашка был при колёсах, что сильно повышало его производительность труда. Я долго рассматривал боевую лошадку, проржавевшую до дыр и помятую практически со всех сторон. В голову пришла бодрая мысль. Даже сразу две. Первая, это то, что бросать пить надо после того, как закончим дело. Вторая – вот она, сменная машина для сусликов.
– Сашка! Мне на некоторое время нужна твоя машина. Только не спорь, я тебе другую дам. На время. Не хуже. Поехали. Я – за руль, я всё же меньше тебя пил.
– Чегой-то меньше?.. – Сашка потряс перед моим носом пустой бутылкой. – Хотя, я не возражаю. А как ты потом обратно?
– Я, Сань, на метро умею ездить, знаешь ли. И даже на трамвае. Не баре…
Чтобы не вводить напарника в суть слежки и подмены машин, я вышел в комнату и связался с сусликами. Всё было тихо и спокойно. Лисицына целый день не выходила из дома, за исключением выгула псинки на газоне Спасо-Преображенского собора. Я велел Виктору оставить напарника прогуливаться перед домом и перегнать свою машину на пересечение Рылеева и Маяковского. Мимоходом посочувствовал парням, что им приходится уже не первые сутки торчать «на задании»:
– Через двадцать минут я буду на месте.
Мы махнули машины местами, и Виктор уехал обратно на пост на Сашкиной «ниве». Мы двинулись дальше на «восьмёрке» ребят. Сашка ничего не спрашивал, не возражал, и вообще, не вмешивался в ситуацию. Мне всегда в нём это нравилось. Никаких лишних вопросов. Надо, значит, надо. Напомнил Сашке, что теперь у него другие «колёса», чтобы тот утром не искал свои, и отправил его домой. К себе я попал уже поздним вечером. Плюхнулся спать, уснув не раздеваясь.
Глава 51
Всё утро я искал официантку Лену. Запросил сводки, получил отчёт. Перечитывал всё часа два, пока нашёл похожее. На Рябовском шоссе между Питером и Всеволожском была обнаружена девушка. По описанию похожа на Леночку: длинное чёрное платье с высоким разрезом, длинные пепельные волосы, колечко из серебристого металла с янтарём на правой руке. В принципе, вот она и нашлась. Обнаружили её всеволожские гаишники, возвращавшиеся на пост. Девушка медленно брела по обочине вдоль дороги в направлении города. Гайцы остановились с предложением подвезти прогуливающуюся девицу, но быстро сообразили, что с ней что-то не так. Девушка не отвечала ни на один вопрос, вела себя так, как будто находилась в состоянии наркотического опьянения и не произносила ни слова. Её отвезли сначала в ближайшее городское отделение милиции, а потом, сообразив, что девушка совершенно неадекватна, сами, без «скорой» забросили её в Александровскую больницу, где она сейчас и находилась. Конечно, всё было сделано не совсем по правилам, но это уж, как вышло. У них своё начальство, пусть сами разбираются. Я немедленно отправился в больницу. Лену нашёл не сразу, но узнал быстро. В себя она не пришла, ничего не говорила, меня не узнавала. Я попытался побеседовать с врачом, но это тоже не привело ни к чему. Врач метался по отделению, перегруженному пациентами, пытался проводить обход прямо при мне. Его постоянно кто-то теребил и дёргал: то врачи, то родственники пациентов, то сами больные. Я посочувствовал замученному эскулапу, который, оказывается, ещё и отдежурил сутки, чертыхнулся на всё наше здравоохранение и волевым решением усадил доктора в его кабинете, закрыв предварительно дверь. Врач сразу обмяк, и мне показалось, что присев в кресло, он тут же уснёт. Не дав ему полностью расслабиться, я расспросил его о пациентке, доставленной вчера. Отвечал он вяло и неохотно: