Миг, вздох...
– Лестно, что друг моей дорогой Элизы слышал о моей семье, – наконец отозвался Велор и вопреки опасениям учтиво склонил голову. – Думаю, если Лиз пожелает... расскажет мне о вас чуть больше, чем ничего. На досуге. Или после.
Страйк. Шарар разжал пальцы первым и блеснул пламенем в глазах.
– Очевидно, вы спешите. Не смею задерживать. Лиза, надеюсь, о нашей беседе ты не забудешь, – в упор уставился на меня дракон.
– Не забуду, – нахмурилась я.
Шарар на прощание зыркнул на Велора, развернулся и словно в знак величайшего презрения на ходу скинул камзол с широченной спины. Скинул и пошагал на террасу, примыкающую к постоялому двору и накрытую балдахином сочной тенистой зелени. У стража моего – коренного жителя Пустынь – при виде драконьих голых лопаток аж рога будто вздыбились. Обнажать грудь в землях Ворта неприлично. Это вызов!
Ну вампирюге всё равно, хоть палкой раскаленной бей – не согреется.
– Поспешим, – дернул он крутой бровью, словно горячей встречи и не было вовсе. – Мы опаздываем.
И первым ринулся прочь от постоялого двора.
Глава 5. Клыкастая ревность
Пару минут спустя мы с Велором и стражем в позади в гробовом молчании шагали по улице к дворцовым стенам. Каменные, окрашенные солнечными бликами... стены возвышались над городом словно зубчатая корона истинного повелителя пустынь. А один клыкастый заклинатель моего сердца ловко строил вид победителя в конкурсе мистер Ледяная Физиономия.
– Злишься? – наконец тихонько спросила я, скосившись на Велора.
– Ничуть, – ответил он, будто ледокол, рассекая толпу.
Встречные пустынники и гости столицы врезались в вампирюгу, а тот с явным удовольствием отражал каждую атаку плечом. Причём отражал с такой силой, что бедолаги оборачивались и недоумённо таращились вслед.
– Ничуть? – повторила я с недоверчивой улыбкой, и Велор сдался.
– Я устал. Слишком жарко. Потому недоволен. Немного.
– Не-ет, – засмеялась я, качая головой, – недовольство у тебя чёрта врождённая. А сейчас ты злишься.
Вампирюга с видом мученика приложил тыльную сторону ладони ко влажному лбу.
– Ты чудесным образом вытягиваешь на всеобщее обозрение мои пороки, Элиза.
Я пожала плечами.
– Некоторые считают, будто я приписываю тебе несуществующие достоинства.
– Некоторые, – хмыкнул Велор. – К ним относится и твой новый... чешуйчатый друг, полагаю?
Я закатила глаза.
– А говорил, не злишься…
Велор промолчал, зато очередному бедолаге крепко досталась. Темнокожий нимфа выронил корзину и, причитая, бросился спасать разбежавшиеся по мостовой фрукты.
Нужно действовать, пока Дракула никого силой мысли не покалечил.
– Вело-ор, – с улыбкой коснулась я его плеча. – Ну ты чего? Ревнуешь, что ли?
Стальной взгляд даже злости не выдавал. Дыхание ровное. Мастер самообладания!
– Нет. Не ревную.
Но у меня улыбка только пуще растянулась.
– Ага, ага-а!..
– Не ревную, – Велор привычно повёл плечом.
Я совсем развеселилась. Вот оно! Вот он – мой Дракула. Явился. Не прошло и года на Иппоре.
– Ревнуешь, ревнуешь, – впервые со дня встречи смело коснулась я руки вампирюги и легонько сжала его локоть. – Слушай, это странно, но даже будто приятно.
Вампирюга дрогнул, а затем вдруг стиснул мои пальцы в ответ.
– Если тебя это радует, наслаждайся, – склонился он к самому уху, – можешь принимать это за ревность. Но должен предупредить, Элиза, я не ревную. Никогда. Уж тем более к ящерицам.
Я вскинула брови. Для меня Шарар кем угодно был, но уж точно не ящерицей.
– К ящерицам?
– Именно, – невозмутимо вёл меня сквозь толпу Велор. – И что же, прикажешь ревновать всякий раз, когда решишь завести домашнего зверька? О, Элиза, уволь.
Я нахмурилась.
– Шарар не зверёк.
– Зверёк, – отмахнулся Велор. – Только габаритный.
Дракула старательно поджимал губы так, что они – и без того тонкие, – превращались в бесцветную чёрточку. Но лицезреть его ревность, пусть и скрываемую, оказалось жутко. Она страшная и... холодная. Ледяная, как промороженный металл!