Две стихии, такие разные, слились воедино. Воздух распалял пламя, а пламя разогревало воздух. Разгоняло свист ветра до звона самой прочной стали.
– Значит, всё-таки он… Выбрала его.
Шарар не спрашивал, скорее, это я случайно подслушала его мысли через ментальную тень. В огненных глазах дракона застыла болезненная решимость, и я вцепилась в Велора всеми конечностями разом.
Вот он – наш последний день Помпеи.
Я сжала вампирюгу в объятиях так крепко, как только могла, и наш общий, один на двоих щит засиял ярче. Воздух и Огонь, солнце и луна сошлись в едином порыве. Мы и сами с Велором сошлись, как тогда, в покоях Эданы, когда рысьи когти ранили Дракулу. Теперь я понимала, кошка хотела спасти, вытянуть воздушное начало из плена руны и Натаны, а в итоге едва не погубила.
Как же мы с рысью похожи… И с Велором тоже. У меня ведь тоже порой спасательные операции идут сикось-накось. Но мы научимся всё делать правильно. Непременно научимся.
Может, хотя бы в следующей жизни.
***
От драконьего стона и грохота лап уши заложило. Вряд ли то, что я бормотала, в страхе прижимаясь к Велору, можно назвать романтичным. Но смолкла и открыла глаза я лишь тогда, когда земля под нами дрогнула с особой силой.
Шарар пытался взлететь.
Оторвавшись от земли, огненный ящер зацепил грудью обломки стены. Камни разлетелись шрапнелью, и дракон чудом не рухнул на песок.
Пара взмахов истерзанными крыльями, и ящер поднялся над стенами и разрушенным древним городом. В лучах заходящего солнца он тёмным пятном поднимался всё выше, кренился набок. И жалобные стоны из глубин драконьей необъятной души уносились в небо.
– Отступил...
Велор со вздохом разжал удушающие объятия и завалился на песок. Я упала рядом. Рук мы так и не разомкнули.
– Тебе нужна руна, Лиз.
Дракула сжал мою ладонь до боли, но я лишь головой помотала.
– Велор, ты держись... помощь придёт. Ты только держи Натану… – я приподнялась на локте. – Держи эту заразу взаперти!
Дракула сел.
– Руну. Давай...
Я послушно легла на спину. Боли до сих пор толком и не ощущала. Адреналин знал своё дело, но я понимала, едва перестанет лихорадить, наступит мой личный конец света.
Велор парой рывков разорвал подол моей короткой нижней сорочки и освободил раны, оставленные драконьими когтями. Песчинки налипли на клиновидные полосы запёкшейся крови и нещадно жгли.
– Вытяни шею, Лиз.
Дракула дышал тяжело. Мою кровь магии Натане поднять ничего не стоило. Как и не стоило вытянуть из меня всё до капли, чтобы призвать тело вампирюги себе на службу.
– Велор, – позвала я, запрокинув голову. – Борись, я тебя прошу... Ещё немного!..
– Говори со мной, Лиза, – вампирюга обмакнул палец в мою кровь и коснулся ключицы. Двинулся к горлу, медленно вычерчивая рунные символы. – Говори о чём угодно. Не дай мне забыть... Говори!
Я выдохнула, глядя вперёд. Мир передо мной перевернулся вверх тормашками. Макушка упиралась в перегретый песок. Мозги плавились.
– Когда мы вернёмся в столицу… – начала я и застонала от боли.
Велор снова макнул в рану палец.
– Прости, – выдохнул Дракула. – Продолжай, Лиззи... продолжай!
– Когда мы вернёмся, – снова завела я, – пойдём на столичный рынок. Вся моя одежда уплыла сегодня на Авэль. Все вещи! Кроме ирии. Это цветок. Мне его Ума подарила. Она нимфа, и она знает о тебе. И Окара с Дионом знают. Они встречаются, кажется, и оба не очень-то одобряли моё решение добраться до Тёмных земель... И нужно купить шар с руной защиты, чтобы меня не решетили все кому не лень. И обязательно поедим бутербродов с мясом. Оно здесь особенно вкусное, пряное…
Холодный палец выводил знак за знаком, но боль работала наперёд. Разгоралась в ушибленном колене и рёбрах.
– Жутко хочется мяса... – выдохнула я и со слезами. – Наверное, из-за кошки.
Я рассмеялась тихо и безумно. Королевский лекарь сошёл бы с ума от восторга, узнай он, что во всплесках моей магии и впрямь виновато задвоение. Ведь я ношу под сердцем существо! Пусть и не ребёнка, но пламенеющую, своенравную и извечно голодную рысь.