На душе оттаяло, полегчало.
– Не бойся, Велор, – положила я руку вампирюге на плечо и ободряюще потёрла. – Не трусь. Смогу за себя постоять. Раз уж Великий и Ужасный на букву «С» сделал на меня ставку, это что-то да значит, верно?
– Не сомневаюсь, – хмурился Велор. – Разве что меня тревожит твоя вера... ему. Тень изменчива и непостоянна, Элиза, а ты так легко поддалась.
Он оборвал себя на полуслове и прислушался, над Эр-Аврот прокатился гул золотых рожков. Вчера этот звук меня напугал, но страж растолковал: солнце село, жара пошла на убыль, и пришло время водных магов. Ночь напролёт они будут тянуть воду из подземных жил и наполнять городские резервуары.
Едва набат стих, Велор облизал пересохшие губы и с облегчением выдохнул. Скрипнули пуговицы. Тонкие пальцы коснулись вышитого серебром жёсткого воротника и заскользили ниже, освободили грудь от тугих тисков. Стянув камзол, Велор откинул его на спинку дивана, и по губам Дракулы... скользнула улыбка. Впервые искренняя.
Я насторожилась.
– Да что... с тобой такое?
– То же могу спросить у тебя, – открыл Велор глаза и мягко взял меня за руку. – Ты доверилась тени, Элиза. Это безрассудно. Хотя… – вампирюга склонился и оставил лёгкий поцелуй на моём запястье. – Может, всё к лучшему?
Щёки ощутимо запылали. Неужели магическая завеса барахлит?
– Может, и к лучшему, – наслаждалась я прикосновениями Велора, как впервые. – Только не уверена, что ты по-настоящему мне рад.
– Рад. Очень, – щекоча дыханием, склонился вампирюга к самому уху, словно секрет собирался раскрыть. – Лиз, не пытайся разгадать, о чем думаю, Что нужно, я непременно скажу. Честное слово.
Шутит или говорит серьёзно? Похоже, мне и впрямь не разгадать, что у вампирюги на уме.
– Какой же ты колючка...
Велор, мне на радость, серебристо посмеялся и задумчиво потёр подбородок.
– Я побреюсь. Просто... руки не дошли.
– Да не о том я совсем.
Его лицо так близко, что в омуте зрачков я видела своё отражение – крохотные смущённые копии.
Родной. Точно родной вампирюга! Пускай с непривычным налётом щетины. Пускай напряженный донельзя. Только смеялся бы побольше, потому как стоило смеху утихнуть, на лицо набежала тень забот. Повинуясь инстинкту, я подалась вперёд и обняла. Просто обвила руками шею Дракулы. Припала животом, грудью, как к ручейку в пустыне, и молилась об одном – лишь бы всё миражом не оказалось.
Велор ответил. Обнял в ответ. Ладони скользнули от лопаток вниз по спине.
– Ненавидишь меня? – прошептал он, касаясь шеи дыханием. – Ненавидишь, за то, что... сделал.
Я со вздохом отстранилась и поглядела на вампирюгу. Губы сомкнуты, брови сведены. Боевая стойка – ни дать ни взять.
– Хотела ненавидеть. Но не смогла, – покачала я головой, словно извинялась за слабость – Да и разве пришла бы я в другой мир, если бы...
Договорить не удалось. Не успела. Наши губы встретились на долю секунды, а я уже сошла с ума. Под рёбрами вспыхнул огонь. Горячая волна охватила, и поцелуи вмиг растеряли невинную лёгкость.
– Скучал по тебе, – с дрожащей хрипотцой шептал Дракула. – Безумно скучал. Каждый день, каждую секунду...
Надо же, губы у него мягкие и тёплые. Как я могла забыть, каков его поцелуй на вкус?
– И я скучала, – жмурилась я от счастья и позволяла Велору осыпать поцелуями лицо и шею. – Представить не можешь, как сильно.
– Не могу, – горячо дохнул вампирюга и потянул меня к себе на колени. – Покажешь?
Софа скрипнула под тяжестью тел, а я пропустила вздох, едва вместо поцелуя шею опалил лёгкий, почти невинный укус. По коже ринулись мурашки. Я хотела припасть к тонким губам вампирюги, но Дракула не позволял верховодить. Подхватил под спину и сорвал поцелуй с такой яростью… Миг, и Велор опрокинул меня на софу. Накрыл собой. Воздуха и без того не хватало, а мужские пальцы уже скользнули под лёгкую ткань подола и не щадя впились в бёдра.
– Велор, дышать... Надо...
Не надо. Лукавила.
Дракула целовал неистово. Мне бы испугаться злого напора, но я не могла насытиться тем, что горело внутри. От прикосновений кровопийцы в горле пекло и казалось, ещё чуть, и пальцы прожгут мужскую сорочку. Моё пламя искало выход. Стремилось стать продолжением воздушной стихии, которая, судя по жадности поцелуев, бушевала в груди Велора. Однако вновь и вновь волны моего огня опрокидывались и возвращалась ни с чем, звенящей болью толкая рёбра. Тогда в защиту из глубины поднялось… нечто огромное. Незнакомое. Растеклось по венам, вонзилось в лёгкие огненными когтями и чертовски разозлилось, что не в силах пробить незримый ледяной заслон и забраться Дракуле под кожу.