Народ согласно закивал:
-Это так. Нельзя.
-А что гном-то? – спросил Евсей.
Артром пыхнул своей трубочкой и продолжил:
-Корова моя его спокойно подпустила. Ну сразу видать, что не первый раз ворует! Она его своим считать стала. А я ближе пополз…и вижу! Этот значит, доит моё молочко в маленькое ведерко серебряное, а за ним мал мала меньше стоят! Передают ему пустые. Видать, что семейство его….
-А ты?
-А что я? – крестьянин задумался, припоминая, - Подумал, если сейчас шугану их, Маруська и все стадо этих малюток перетопчет в траве! Кому прок в этом? Да и гномы может мстить будут потом… отполз назад тихо. Жене рассказал, конечно, как и что… она погоревала и говорит – обойдемся мы, муж мой, как-нибудь! У него, гнома, ведь тоже дети малые…
-Вот вам и баба! – Дед был непоколебим.
-Мне, дедка, на твоё слово наплевать, - Артром нахмурился, - и мне, и семье моей чужие смерти не нужны! Хоть от копыт коровьих, хоть от голодухи. Да и закончилось это все через месяц. Больше никто молоко не воровал…
Народ в трактире молчал и каждый задумался о сказанном. За окошками совсем потемнело и только полная луна пыталась бросала свой свет на дощатый пол.
-А знаете, - крестьянин немого помялся, - откроюсь вам ещё.
-Поймал ворюгу?
-Нет, дедушка. Но однажды, Маруська пришла с поля, а на рогах у нее висело два маленьких серебряных ведерка…
-Серебряных?! – Трактирный аж подпрыгнул.
-Не радуйся! Нет их у меня… Жена сказала, отвези-ка муженек это в город, да отложи у ростовщика на проценты. Детей будет, на что поднять и обучить…
Собравшиеся загомонили – вот так история!
-А я все их из кузни гоняю, - сокрушенно сказал Евсей, - тырят, сволочи, моё железо… а другим за молоко серебром платят. Может затушить горн, да корову иль две прикупить?
-Уже смысла нет в том! – у камина сидел старый монах. Никто и не заметил, когда он тихо вошел и расположился у огня.
-Вашество… - выдохнули присутствовавшие.
-Давно мы вас не видели, Ваше преподобие, - сказал Евсей, узнавая собеседника, - год, наверное?
-Нет, кузнец! Всего-то десять месяцев… Да неудивительно это. Вы же знаете наши заботы – хотим по Южному пределу, помогаем людям. Где Божьим словом, где знаниями. То дитя окрестить, то мертвого отпеть…
-Эй, Трактирный, элю подай Его преподобию! Да и нам пополни в кружках…
-Какие новости в мире, осмелюсь спросить? – седой дедок осклабился из-за кружки кузнеца, - Ученик-то ваш…как? Жив ли? Здоров?
Монах пристально посмотрел на него и отозвался:
-Все тихо. По-доброму.
-А вот тем разом…, - начал дед, но кузнец его прервал, - Я расскажу! После как вы ушли, значит, с учеником своим, аккурат через два дня тут такое началось!!! Ночью всполохи за горами, да земля ещё сильно тряслась. Кое-где даже на избах крыши порушились! У нас-то в Заводье ещё туда-сюда, а в Горянке, в верхнем селе, почитай половину домов расшибло камнепадом с гор! Два дня все у нас тут ходуном ходило.… И говорят ещё, приполз на третий день в Горянку молодой парень! Весь в ранах, телом черный и без одной руки! Пытались они его там выходить, да кровь остановить, но…
-Ага! – встрял дед, - Но перед смертью, говорят, этот пацан всех попросил уйди, а ихнего кузнеца остаться…
-Ну, уж и попросил! – Евсей прервал деда, - Не попросил, а приказал! Как ихний господин будто! Мне Кузмоля из Горянки сам и рассказал, в чем дело было! Правда, это тайна его, а не моя. Поэтому уж... извиняйте, не расскажу, что дальше было. Однако в его горне огонь теперь не гаснет никогда, хоть водой на него лей беспрестанно. И вещи он кует такие на нем, что сносу нет им! Да что там – его топор мой надвое разрубит и не затупится…
-Значит, умер Кьёро…- пробормотал монах и добавил, - А потом что?
-Да ниче такого…Тихо. Так мелочи разные, но знакомые и не страшные оттого.
Монах взял предложенную хозяином кружки и хлебнул эля.
-Никак новый рецепт? Интересный вкус.
-Спасибо, Ваше преподобие! Я тоже не без дела. Ищу, пробую! Хочу зимой в Табадон на ярмарку со своим пивом… А там, глядишь, и еще дальше…
-Дай тебе Бог, сын мой!
-А может и мне с молоком Маруськиным тоже? – спросил собравшихся курящий Артром, - если гномы его полюбили, то и людям будет по вкусу!
-Ну, ты загнул! – захохотали вокруг и лишь монах, покачав головой тихо сказал:
-Выросла, видимо, почитательница твоего молочка, крестьянин!
-Вы про что, Ваше преподобие? – кузнец, чутко ловивший каждое слово, вопросительно посмотрел на монаха.
-Гномы молоко не употребляют! Больше скажу – оно их может убить, как яд. Детей своих они вскармливают соком деревьев. Береза, липа, давленная ягода всякая…