-Они убили их всех... - словно в бреду прошептала Цин и, протолкнув в горле вязкий ком, села. - Они их убили...
-Это был всего лишь сон, Цин, - попыталась успокоить её Лан-Лан.
-Сон? - рассеянно пробормотала Цин, прекрасно осознавая, что этот сон был навеян воспоминаниями. Жуткими и кошмарными. Она сфокусировала безумный взгляд на Лан-Лан.
-Да, всего лишь сон.
Цин осмотрела комнату, на полу которой плескался солнечный свет, попадавший сюда сквозь окно. Верно. Она больше не заперта в тесной статуэтке. Она в академии Цзянь-Фен.
Цин вскочила на ноги.
-Сколько времени? - Внезапно всполошилась она. - Неужели я проспала начала экзамена?
Она принялась одеваться, но пальцы плохо слушались. У Цин болела голова. Вчера полночи Лан-Лан показывала ей заклинания, которые подсмотрела у Юшенга. А оставшуюся часть ночи Цин упражнялась, повторяя каждое его движение. Техника Юшенга была ей совершенно не знакома, но... У неё не было выбора. Придётся воспользоваться ей.
Через пару минут Цин была готова.
На ходу она запахнула тёмно-синий пояс вокруг талии.
-Ты куда это? - спросила Лан-Лан, оказавшись с ней рядом.
-На экзамен, разумеется, - ответила Цин. - Надеюсь, я не опоздала.
-А как же завтрак?
-С ума сошла? - зашипела Цин, замахнувшись на Лан-Лан. - Я ухожу, а ты делай, что хочешь!
С этими словами она выскочила в коридор, едва не сбив с ног распорядителя Тенгфея.
-Барышня Юй! - растерянно произнёс он. - Что вы здесь делаете? Разве вы не должны быть на экзамене?
-Именно туда я иду, - отмахнулась Цин.
-Тогда поторопитесь! - крикнул он ей вдогонку. - Он начнётся с минуты на минуту!
Глава 9
Цин миновала длинный коридор, спустилась вниз по лестнице и оказалась на первом этаже. Всё это она проделала в считанные минуты, потому её дыхание сбилось, а сердце в груди гулко колотилось.
Цин остановилась, чтобы выровнять дыхание. Непослушной рукой она поправила волосы у висков.
-Всё получится! - прошептала она и, сделав глубокий вдох, направилась в сторону классных комнат.
В коридоре было пусто, лишь с его противоположной стороны навстречу Цин шёл высокий мужчина в серо-белых одеждах. В его длинных, некогда тёмных волосах, что были собраны на макушке в аккуратный пучок, проглядывали нити серебра.
Дойдя до одной из дверей, ничем не отличающейся от прочих дверей в этом коридоре, мужчина остановился и с нечитаемым выражением на лице смотрел прямо на Цин.
Должно быть, это один из наставников, решила про себя Цин. И сейчас он ждал именно её. Цин заторопилась. Не хватало ещё привлечь к себе излишнее внимание! Но знал бы он, как тяжело ей сейчас даётся каждый шаг! Её пальцы мёртвой хваткой вцепились в жетон храма Гунь-Тао, который давал ей право находиться в стенах академии, и который она бессовестно стащила практически из-под носа наставников храма. Она уповала лишь на то, что его хватятся ещё не скоро.
Как только Цин достигла дверей классной комнаты, мужчина негромко прочистил горло.
-Опаздывать на вступительный экзамен - не самое удачное начало, барышня... - чётким голосом произнёс он. Затем мужчина вопросительно вскинул кустистые, почти белые брови, очевидно ожидая услышать её имя.
-Юй Цин, - сделав поклон, представилась она.
-Что ж, юная госпожа Юй, проходите! - Он отворил перед ней двери, и Цин практически ввалилась в классную комнату, полную народа.
Словно по команде все собравшиеся уставились на неё. Цин заметила несколько уже знакомых лиц. Сянцзян, которая к огромному огорчению Цин, тоже оказалась здесь, смотрела на неё с насмешкой и презрением. Шун смотрела растерянно, но вероятнее всего, это её обычное выражение лица, и ничего другого от неё ждать не стоило. Демоница Юйси хмурилась, всем своим видом выражая явное неодобрение. Цин поджала губы. Если Юйси хотела воззвать к её совести, то она зря старалась. Её совесть потеряла голос в тот день, когда клан Чи Су безжалостно истребили!
Сместив взгляд чуть левее, Цин заметила Юшенга. У неё дёрнулись лицевые мышцы. И он здесь? Его взгляд, как и в день их первой встречи на улице Ли-Сяня, был нечитаемым, и Цин поспешила отвернуться. Остальных собравшихся в комнате она видела впервые. Впрочем, взгляд одной небожительницы показался ей сочувствующим, и Цин захотела стереть жалость с лица чересчур сердобольной барышни хорошей оплеухой. Она не нуждалась ни в чьей жалости! Особенно в жалости небожителей!