Да уж. Если Медди позволила себе переступить порог комнаты своего самого лютого врага, то случилось что-то из ряда вон.
— Что случилось?
— Да собственно ничего. Мне предложение одно поступило, весьма заманчивое. Вот я и думаю.
— Медди, ближе к делу. Ты же знаешь, если Мила тебя здесь застанет…
— В том-то и дело, — перебила меня девушка. — Если бы не эта истеричка, я бы ни на миг не задумалась. Ладно. Эльвира сегодня вызвала меня к себе и сделала предложение, от которого крайне сложно отказаться. Она предложила мне войти в состав вашей группы и отправиться в северные пустоши с Гааром.
— Правда? — воскликнула я. — Вот это новость. Значит, мы все-таки едем.
— Если честно, о тебе там речи не было, — виновато потупилась полуэльфийка.
— Это как?
— Я так поняла, что это вместо тебя.
Так. И что сие может означать? Во-первых я не еду. Во — вторых едут мои друзья. Изобретательно. Ничего не скажешь. И главное мне — то сетовать не на что. Я ведь сама так искренне сокрушалась, что разрушаю шансы своей группы. А теперь…
— Все верно. Так и должно было быть.
Только вот на душе как-то не радостно. Я проведу всю практику в разлуке с друзьями. Признаюсь, такое развитие событий не снилось мне даже в самом страшном сне.
— Уверена это идея Эльвиры. Гаар ни за что бы не сделал ничего подобного.
— При чем здесь Гаар? — по инерции спросила я, все еще переваривая информацию.
— А то ты не знаешь. Уверена, если бы все зависело от него, ты бы осталась в составе его группы даже, если бы провалила все экзамены на свете.
— Что за глупости?
— Ой, ли? А то ты не видишь? — с недоверием воскликнула Медея, но глядя на мое немного растерянное лицо, удивилась. — Похоже, так и есть. Нет, ты серьезно не понимаешь?
— Да чего не понимаю-то?
— Поверить не могу. Я думала, ты в курсе, а оно вон как выходит…
— Да что выходит? О чем ты говоришь?
— О том, что и так знает вся школа, а главный объект сплетни и не догадывается.
— Какой сплетни? Медди, ты объяснишь мне, наконец, или так и будешь туман наводить?
— Ну хорошо, хорошо, — сдалась девушка. — Только учти, эта сплетня была актуальна еще год назад, а сейчас, похоже, только для тебя это станет новостью. В общем, Гаар уже давно по тебе сохнет.
— Ну да, конечно. А я наследница Велеса, — хмыкнула я, отмахнувшись от этого бреда как от надоедливой мухи.
— Я не знаю, чья ты там наследница, а о Гааре я говорю правду. Все знают, что он с тебя пылинки сдувает.
— Я его ученица.
— Только вот индивидуальные уроки он дает тебе одной.
— Это из-за резерва, — по привычке ответила я. Сколько раз за эти шесть лет мне приходилось именно так отвечать на косые взгляды и смешки за спиной. Но почему-то тогда мыслей о том, что кто-то в кого-то влюблен не возникало. Злопыхатели очень часто прохаживались по моей предполагаемой бездарности, но ТАКИХ вопросов не возникало. — Я хожу на эти уроки уже шесть лет.
— А я и не говорила, что эти сплетни начались только сейчас, — хмыкнула Медея. — Ты порасспрашивай свою подружку. Уж она-то точно все это знает. А вот почему не рассказала тебе? Ладно. Я пришла только потому, что мы вроде как дружим. И подставлять тебя вот так мне не хочется. Я не отказала Эльвире, но и да не сказала. Хотела сначала побеседовать с тобой.
— Ты должна согласиться, — ответила я. — Если тебе так важна эта практика, то ни я, ни Милава не должны вставать на твоем пути.
— Я знала, что ты так скажешь, — улыбнулась полуэльфийка. — А все-таки жаль, что тебя в свое время ко мне не подселили.
С этими словами девушка покинула мою комнату, а я так и осталась сидеть в полном оцепенении. Ее слова обо мне и Гааре не выходили из головы. Я отказывалась воспринимать их, все больше и больше убеждая себя, что это полный бред. Вот только получалось плохо. А еще этот странный намек о Миле. В общем, к приходу подруги я успела передумать все на свете накрутить себя так, что стоило ей появиться, как я тут же и набросилась.
— Это что за история такая обо мне и Гааре?
— История? — удивилась подруга.
— Да, да история. Будто бы Гаар влюблен в меня.
— Ах, ты об этом, — расслабилась Мила. — А я то думала, что-то и правда случилось. У тебя было такое лицо, когда я вошла.
— Милава Кларисса Элиани, ты ответишь мне на вопрос.
Мила снова уставилась на меня. Теперь в ее глазах читалось не слабое такое беспокойство. И правильно. Я ооочень редко обращалась к ней подобным образом и чаще всего, это означало, что ее дорогая подруга, то бишь я, достигла крайней точки кипения. А вы попробуйте два часа просидеть в комнате, думая об одном и том же.