Бедный. Он так опешил от моего спектакля, что потерял дар речи.
— Ладно, сама найду.
— Нет, нет. Я провожу.
— Не… погоди. Я замерзла, где мой шарф? Не знаешь? — я принялась искать свой шарф, в надежде, что он догадается и предложит мне его принести. Не догадался. Пришлось подталкивать, — Кажись, я его забыла. Вот дура. Пойду в зал, вроде я на скамейке его оставила, или нет…
Я попыталась развернуться и споткнулась, как раз кстати. Хоть раз в жизни моя неуклюжесть сыграла мне на руку. Анвар подхватил меня и, я оказалась с ним лицом к лицу. Если бы мое сердце не принадлежало всецело другому, я бы влюбилась в ту же самую секунду как увидела эти глаза. Никогда не видела такого красивого оттенка зеленого. На секунду я забыла, что должна быть пьяной и прикоснулась к светящемуся мягким, лунным сиянием лицу анвара, просто чтобы проверить.
— Как могут люди сравниться с вами? Вы совершенны.
Волшебство рассеялось, когда я поняла, что анвар смотрит на меня так, будто увидел первый раз в жизни.
— Надо найти мой шарф, — ответила я, выскользнула из его рук и отвернулась, чтобы анвар не заметил моего смущения.
— Я принесу.
И он скрылся за дверью. А я быстро сняла каблуки и бросилась по коридору назад, к жилым комнатам. У меня было максимум минут десять, а я даже понятия не имела заперли ли Анвары свои двери и как их открыть. Но мне повезло. Я быстро вскрыла дверь в комнаты анвар и поразилась, насколько обстановка в нашей комнате была убогой, по сравнению с этим великолепием. Дубовый шкаф, два кресла и столик, мягкий белый ковер, в котором утопали мои босые ноги и камин в гостиной и четыре двери, похоже спальни. Они также были заперты, но я надеялась, что мне не придется вскрывать и их. Времени почти не осталось. Я бросилась к шкафу и выдвинула ящики. Там было много всего, но ничего полезного. В дорожных сумках так же ничего не было. На секунду я растерялась. Неужели все-таки придется вскрывать спальни. Знать бы только, какую из четырех. Но тут на маленьком столике, прямо на самом виду я увидела камень. Мне хватило секунды, чтобы спрятать его в своей сумочке, прежде чем распахнулась дверь, и на пороге возник наследник.
Я бы и с ним разыграла свой спектакль, но, увы. Он уже видел меня пьяной.
— Заблудилась? — холодный и невозмутимый как всегда. Впрочем, и я могу быть такой — же.
— Вовсе нет. Просто хотела прояснить один момент.
— И для этого потребовалось сбегать и украдкой пробираться в чужую комнату.
— Мне бы не пришлось сбегать, если бы ты не приставил ко мне своих ищеек. Может хватит?
— Нет, это тебе хватит, — прошипел он и в секунду преодолел разделяющее нас расстояние. — Сегодняшняя твоя выходка еще раз доказывает, что ты глупая, упрямая девчонка. Даже здесь есть те, кто хочет твоей смерти, а ты разыгрываешь свои глупые спектакли, ходишь одна по коридорам и лезешь туда, куда тебе нельзя.
Я попятилась. Никогда не думала, что смогу вывести его из себя за пару секунд. Что с ним такое твориться? Куда делись его хладнокровие и невозмутимость?
— Хорошо. Я не буду больше ходить одна. Профессор Гаар, возможно…
Последние слова были явно лишними. Наследник схватил меня за плечи и весьма ощутимо тряханул.
— Я не шутил, когда говорил о тебе и Гааре. Не смей даже думать об этом, слышишь.
«Я то слышала и даже очень хорошо. Только тебе-то какое дело? Что ты привязался-то ко мне? Что ты хочешь? Что ты…»
Я никогда особенно не задумывалась о мальчишках, не думала о свиданиях, и каким будет мой первый поцелуй. Я считала себя недостаточно красивой, недостаточно привлекательной, чтобы кто-то мог захотеть пригласить меня на свидание, взять за руку, поцеловать. Поэтому я гнала от себя такие мысли и зарывалась в уроках, книгах и магии. Но с тех пор как я встретила наследника мне постоянно лезли в голову подобные мысли. Мне хотелось, чтобы именно он увидел во мне женщину, захотел меня, полюбил, подарил мне мой первый настоящий поцелуй. И вот это случилось. Сначала все это было похоже на пытку, он держал мою голову, не давая увернуться от его горячих губ, я пыталась сопротивляться, но он лишь сильнее сжимал меня, а потом что-то случилось, и пытка переросла во что-то мягкое и нежное, неизведанное, но прекрасное и я ответила. Мы целовались, и мне казалось, что мир остановился, что есть только я и он, мой взрывной, невыносимо высокомерный, грубый и нежный одновременно анвар. Наверное, именно в этот момент я, наконец, призналась сама себе, что безнадежно влюбилась. И осознание этого привело меня в чувство. А потом я снова вспомнила тот ужасный вечер в доме Першелей. И вся та боль, то унижение вернулось.