— Это еще хуже, — перебила я его. — Если бы он мог выбирать, я была бы последней, кого он выбрал. И не надо лгать, что это не так. Поэтому я сделаю этот выбор за него.
— Почему ты решила, что он тебя не любит?
— Потому что я видела уже в его глазах любовь. Но она была обращена не на меня.
— Что?
— Ничего.
— Нет. Постой. Объясни. Кого он любит?
— Ту, кем я никогда не стану, — тихо ответила я и шагнула вперед, чтобы оказаться в ослепляющем свете магических огней.
Олли вывел нас прямиком к моим друзьям, вот только нас они не видели, зато разглядели огромное мохнатое чудище, с восемью лапами. Их реакция была мгновенной, но моя быстрее. Чтобы спасти друга я создала самый большой щит, на который была способна в тот момент, а Эйнар бросился наперерез выступающему наследнику с мечом в руках.
— Стойте, остановитесь, — прокричал он.
— Эйнар, — воскликнул наследник. — Где Аура?
Он повернул голову и уставился на меня, все еще держащую защитный щит. И в этом взгляде было все то, что я видела в своем видении. Всего мгновение, один лишь вздох. Мое бедное сердце возликовало от радости, а разум шепнул. «Не верь. Не верь тому, что видишь, потому что потом будет очень больно. Так больно, что захочется умереть».
— Вау, — послышался возглас Тимки. — Ребята — это же камнеед.
— Кто? — спросил Рилан.
— Ты что, историю не читал?
— А зачем? У нас есть ходячая энциклопедия.
— Камнееды вымерли много лет назад, — заключила Тиана.
— Ага, а этот что, из могилы встал что ли?
— Нет. Он вроде живой, и мертвечиной не воняет, — отозвался Зак.
— Вообще-то камнееды прекрасно понимают человеческую речь. И вы все сейчас его обижаете, — проговорила я и опустила, наконец, щит. — Прости их Олли, они идиоты.
— Олли? — это мои друзья выдали уже хором. — Аура! Ты жива?!
Первой меня обнимать побежала Тиана, за ней Мила, а там и остальные подтянулись, и в этой суматохе все напрочь забыли про камнееда.
— Мы думали…
— Мы не верили…
— Ты могла разбится.
— Как же ты…
— Прости. Это все моя неуклюжесть. Я так виновата…
— Стоп, стоп, — прикрикнула я. Освобождаясь от нехилых таких объятий Тианы. — Во первых Ти, ты ни в чем не виновата, а во-вторых мы с Эйном не разбились только благодаря этому замечательному существу. Его зовут Олли. И он и правда камнеед. Далее все внимание и восхищение переключилось на паука, к нашей общей с ним радости. Я смогла поговорить с Гааром, точнее послушать отповедь об одной глупой, не думающей о последствиях, упрямой девчонке. Обо мне, то есть. А Олли смог окунуться в водоворот всеобщего обожания. Ребята так и норовили его потрогать, пощупать, погладить, а кое-кто так и норовил вырвать пару пушистых волосков с брюшка существа, которые ценились не меньше обсидиановых камней, а может и больше.
Мне предстоял еще один разговор и на этот раз отвертеться не удастся. Наследник дал мне это понять в излюбленной своей манере, послав импульс. Пришлось смириться. Интересно, какую речь он придумает для меня, ведь его раздраженное шипение и обвинения в адрес Эйнара даже глухой мог услышать, особенно в пещерах, где каждый звук отдается раскатистым эхом.
К вечеру все угомонились. Ребята сделали для Олли своеобразную лежанку, а Вил вызвался остаться с пауком. Эти двое понравились друг другу. Дело в том, что камнееды как и фениксы очень часто выбирали себе спутника — человека. Между ними возникала стойкая связь. Со временем эта связь усиливалась и, они начинали мысленно общаться, почти так же, как я общалась с пауком. И, похоже, Олли свой выбор уже сделал. Я была рада за них обоих. Олли нужен был друг, а Вилу, повод остаться в горах. Представляю, как счастлив будет Арустар, если Вил вернется с таким вот неожиданным подарком. И в глазах других гномов он станет значительно весомее. Не наследник-полукровка, а хозяин единственного из ныне живущих паука — камнееда.
Когда Милава заснула, я выбралась из нашей с ней палатки, чтобы увидеть наследника. Он ждал меня, окутанный полумраком, как длинным дорожным плащом.
Но я не спешила подходить. Боялась, сама не знаю чего. Наверное, его реакции. Я боялась, что он обругает меня, выдаст раздраженную, разочарованную речь, как это сделал до него профессор Гаар и уйдет с гордо поднятой головой и чувством выполненного долга. Но он превзошел все мои самые худшие опасения. Он напрочь перечеркнул их одним лишь действием. Едва я подошла к нему, он притянул меня к себе и крепко обнял. Не знаю, сколько мы так стояли, но в его объятиях я, наконец, смогла расслабиться. Почувствовать себя в безопасности, впервые за много дней.