Этих паучков мы с друзьями создали на первом году обучения, чтобы всегда находить друг друга, если кому-то понадобится помощь. Тогда же мы принесли вечный обет дружбы на крови, о котором Тимка вычитал в какой-то старинной, пыльной, пропахшей плесенью книге. По замыслу нам надо было пойти ночью на кладбище, которое, надо заметить, находилось на другом конце города, и принести Вечный обет дружбы, что мы, собственно, и сделали. Выбрались ночью из школы, до сих пор удивляюсь, как нас тогда не заметили дежурные, дошли по снегу до кладбища, продрогнув до костей, и скрепили клятвы кровью. Кто ж знал, что запах крови привлечет шайку оголодавших за зиму вурдалаков. Крик стоял такой, что перебудил пол города. Зато вурдалаки так растерялись от нашего визга, что позволило нам сбежать. Рилан потерял в том бою свою любимую шапку, я левую галошу, которую запустила прямо в лоб одному из вурдалаков, а Мила, расцарапала лицо, упав в какой-то колючий куст. И никто из нас даже не вспомнил о том, что мы маги, пусть и начинающие. После такого приключения мы все слегли с воспалением легких, получили нагоняй от учителей, и стали героями школы. От этого воспоминания мое настроение перебралось из стадии отвратительного до весьма сносного, и я решила дождаться друзей. Уж если мы тогда справились, то уж теперь обязательно что-нибудь придумаем.
Через полчаса наша с Милавой комната напоминала место побоища. Тимка раскидал везде свои учебники и фолианты, Тиана ходила из угла в угол, вызвав у меня, тем самым, приступ мигрени, близнецы Рилан и Зак громко спорили с Милавой стоит или не стоит применять амулеты, чтобы обмануть комиссию.
— Аура должна в любом случае применить заклинание света, — наконец, выдала Мила, заставив всех глубоко задуматься. И было о чем. В последний раз, когда я применяла это заклинание, оно ослепило весь преподавательский состав на пол дня, и никакие щиты не помогли. Мне тогда впервые за всю жизнь поставили отлично по боевой магии, но строго настрого наказали никогда больше его не применять.
— Это запрещено, — взвилась строгая поборница правил Тиана.
— Но это единственное заклинание Ауры, которое действует безотказно. К тому же оно срабатывает со всеми магическими существами и не только, — вставил Зак.
— В этом то и проблема. Если бы оно действовало только на гидр или скальных ящеров или на всякую нежить и не пробивало защитные щиты магов… — проговорил Рилан.
— И не сносило все вокруг, — закончил Зак.
— Но такого способа нет.
— Нет есть, — ответил до сих пор молчавший Тимка.
Я с сомнением посмотрела на друга, а он продолжил.
— Мы можем изготовить амулет…
— Опять амулет, — снова взвилась Тиана. — Мы уже отсекли этот вариант.
— Да. Ты права, учителя заметят любой подпитывающий амулет. Но что если мы будем использовать амулет не усиливающий, а уменьшающий магическую силу?
— Такое возможно?
— Это просто, не сложнее чем наши паучки. Только это может занять всю ночь. И еще, ты сможешь применить только это заклинание, на остальные у тебя просто не хватит сил.
— А если ей попадется билет с усмирением злого духа, или вызов василиска, или…
— Будем надеяться, что ей попадется что-нибудь другое, — закончил Тимка. — Аура, что ты думаешь?
Хороший вопрос. У меня шансов пятьдесят на пятьдесят, что я сдам экзамен хотя бы на четверку. Если мне попадется гидра без амулета, я провалю экзамен, и если — усмирение злого духа с амулетом, то я также провалюсь.
— Тим, а есть возможность не активировать амулет? — в отчаянной надежде переложить ответственность спросила я.
— Если бы у меня было хотя бы дня два, то возможно, а так… мне очень жаль.
— Ладно, — сдалась я. — У меня сейчас урок с профессором Гааром. Тим, ты успеешь до вечера?
— Если ребята мне помогут.
Друзья согласно закивали, а я умилилась. И за что мне такое счастье? Настоящий друг такая редкость, а мне повезло аж пять раз. И пусть Всевидящая не дала мне родных, зато у меня есть такие замечательные друзья.
Я редко бывала в кабинете профессора Гаара. Обычно мы занимались в тренировочном зале на третьем этаже. Но всякий раз, оказавшись здесь, я замирала и с жадностью рассматривала всякие магические амулеты, зачарованные статуэтки, и книги. Такого собрания редких и, несомненно, опасных книг по боевой магии не было даже в нашей библиотеке. Вот и сейчас в ожидании профессора я пробежалась глазами по кожаным переплетам: «Сто четыре способа обезвредить болотную нежить», «Демоническая иерархия», «Собрание наблюдений исследователя Меренского леса Артура Парвила» и т. д. и т. п. «Снежные драконы мифы и реальность», «Побратимы — вымершая раса», «Вампиры и прочая нежить», а это что? «Боевая магия том 3. Магия и ее влияние на людей».
Я взяла заинтересовавшую меня книгу и открыла наугад.
«В мире общепризнанны четыре стихии: Огонь, Вода, Земля и Воздух. Одна из них составляет основу силы любого мага. Так же, по мере развития способностей маг может обнаружить в себе второй уровень мастерства, особую склонность к алхимии, целительству, пространственной магии, прорицанию, боевой магии или некромантии. Эти способности следует всячески поощрять и развивать. Но существует еще одна неназываемая стихия. Ей подвластны души и разум всех существ и именно поэтому она несет в себе огромную угрозу для всего живого. Если у мага любого уровня обнаружится склонность к пятой, неназываемой стихии, его следует немедленно изолировать, и при возможности уничтожить, дабы не подвергать угрозе жизни всех разумных существ. Мага, обладающего неназываемой стихией не могут сковать антимагические браслеты, такой маг не обладает собственной волей и разумом. Им движет неназываемая стихия, поэтому убийство остается самым верным и гуманным способом предотвратить возможную угрозу».
— Какой бред, — воскликнула я резко захлопнула книгу. Этот автор сам лишен разума, если написал такое. Неназываемая стихия. Да ей давно уже придумали название. Стихия Духа. Когда наш мир принадлежал драконам, стихия духа стояла рядом с другими стихиями. Люди с таким даром становились героями, совершали великие подвиги и воспевались в балладах менестрелей. Их называли универсалами. Все, что касалось сознания, мыслей, чувств, эмоций других существ было подвластно им в той или иной степени. Кто-то рождался с даром эмпатии, кто-то мог читать мысли, а кто-то мог влиять и даже управлять другими. К тому же стихия духа давала власть и над другими стихиями, правда в меньшей степени, поэтому таких магов и называли универсалами.
Конечно, такие возможности пугали одних и привлекали других. Что только с ними не делали, изучали, использовали, убивали, пытаясь отобрать способность, подвергали гонениям, боялись и ненавидели. А этот нелепый закон о регистрации всех универсалов привел только к тому, что их почти всех ликвидировали. И во многом благодаря таким безумцам, как автор этой книжки. Как там написано? «…такой маг не обладает собственной волей и разумом. Им движет неназываемая стихия, поэтому убийство остается самым верным и гуманным способом предотвратить возможную угрозу». О, Всевидящая, какой дурак мог написать такое. Да маги духа в сто раз разумнее и человечнее чем все те монстры, истребившие тысячи лишь за то, что они могли немного больше, чем другие. Да и маги исследователи придумали массу способов блокировать подобное воздействие с помощью магических амулетов и ментальных щитов. И как, в конце концов, эта книжонка попала в библиотеку профессора Гаара, одного из самых талантливых универсалов современности. Если бы здесь был камин, то я немедленно бы сожгла ее. Хотя зачем камин, я ведь маг. Так что прощай никчемный кусок бумаги, здравствуй пепел.
Легкий пасс рукой, простенькое плетение и… ничего. Книга не загорелась. Я попробовала еще раз, тот же результат.
— На ней чары, — я чуть не подпрыгнула, услышав глубокий голос профессора Гаара. Обернувшись, наткнулась на внимательный взгляд красивых карих глаз. Профессор Орин Гаар был предметом мечтаний всей женской половины академии, и предметом зависти всей мужской. Человек легенда, он многие годы был главой Велесских ищеек, а ныне стал профессором по боевой магии и по совместительству моим персональным учителем по управлению духом.