Альбус только глубоко вздохнул, уже не удивляясь моей осведомленности.
— И да, я знаю, что вся избранность Гарри лишь в том, что ему суждено умереть. И, я так подозреваю, сделать он это должен в нужный момент.
— У Гарри есть самое главное. То, чего нет у Реддла, — мягко улыбнувшись, сказал Дамблдор. — Это любовь, Венера. Самая настоящая любовь. Не та, ради которой хочется мстить.
Я пожелала с размаху хлопнуть себя по лбу. Или хорошо стукнуть старика об стену. То, что он сейчас произнес, было очень глупо. Неужели, он надеялся, что эта самая любовь спасет мир?
— И что же? Гарри Поттер, окрыленный любовью, пожертвует своей жизнью ради общего блага?
— То, что суждено сделать Гарри — это ноша лишь Гарри, и нам неизвестно, что свершится в будущем.
— Ваши речи утомительны, директор, — скрестив руки на груди, произнесла я. — Скажите уж мне прямо. Вам интересно мое предложение?
Он снова какое-то время молчал, раздумывая над чем-то.
— Сложно довериться той, кто носит на себе Черную Метку и предлагает уничтожить того, кто ее ей наградил.
Разумеется, он знал и про это. Поэтому я постаралась быть как можно откровеннее, надеясь, что смогу убедить его.
— Эта Метка — лишь вынужденная мера. Не думаю, что Реддл вел дневник, в котором любезно переписал свои крестражи вместе с тем, где их найти, — начала я, а на слове «дневник» Дамблдор странно улыбнулся. — Поэтому моим единственным шансом что-то про них узнать, стала возможность убедить Реддла в том, что я верна ему. Теперь остается лишь дождаться удачного момента и вытащить из его головы эти знания. Разумеется, это будет нелегко и очень опасно, но я готова рискнуть.
— Неужели вам действительно удалось убедить его в этом? — переспросил Альбус.
— Я на хорошем счету у него, — пожав плечами, ответила я, стараясь не вдаваться в детали. — Мне уже удалось уловить мысль, связанную с крестражами, в его сознании, именно так я нашла еще один.
— У нас один и тот же враг, мисс Слизерин, — вкрадчиво произнес Альбус. — В таком случае не вижу смысла, чтобы отказываться от вашего предложения.
— Отлично. Но у меня должна быть подстраховка. Я считаю, что магической клятвы будет достаточно, — с трудом скрыв довольную улыбку, произнесла я.
Такой поворот событий не сильно понравился Альбусу, но желание хоть на шаг приблизиться к уничтожению крестражей пересилило. Обговорив все детали, мы заключили магическую клятву. Основным пунктом было сохранение тайны моего участия во всем этом. На это Альбус не согласился, пришлось искать компромисс. Решили, что он расскажет все Северусу Снейпу, как самому доверенному своему человеку. Этим действием он сложил еще один кусочек в головоломке, касающейся моего декана. Также он должен будет все рассказать мне про крестражи и делиться всем, что удастся узнать.
С этого мы и начали. Дамблдор тоже не знал, сколько именно кусочков от своей души оторвал Том, но один из них был уже уничтожен — это был дневник Реддла, который Люциус когда-то подсунул Джинни Уизли. Гарри уничтожил его в Тайной комнате клыком Калии.
Еще одним приятным бонусом стало известие, что не так уж и много вещей способно уничтожить крестражи — это адское пламя и яд василиска. Нехотя Альбус рассказал, что и меч Годрика Гриффиндора, который находился как раз в его кабинете, способен на такое, так как он вбирал в себя то, что его закаляло. Именно поэтому, когда Гарри убил Калию, он создал еще один способ покончить с Реддлом.
После того, как я все узнала, я решила, что пора переходить к самой главной части моего плана.
— Еще один крестраж — это кольцо, принадлежащее Марволо Мраксу. Оно спрятано в их лачуге в Литтл-Хэнглтоне.
Альбус нахмурился и недовольно поджал губы.
— Я был там. Я проверил это место уже давно, — произнес он.
— Плохо проверили, — отрезала я. — Оно спрятано за стеной в комнате, где висит их семейный портрет. Стена уже сломана, на самой лачуге отводящие чары, а кольцо осталось там.
Какое-то время Дамблдор изучающее на меня смотрел, а я затаила дыхание, ожидая, что он мне ответит.
— Ты брала в руки это кольцо? — напряженно спросил он.
— Нет, — ответила я и потупила взгляд. — Оно… оно меня пугает. Я ощутила непреодолимое желание прикоснуться к нему, но я чувствовала, что не стоит этого делать…
Он облегченно откинулся на спинку стула и задумчиво побарабанил пальцами по столешнице, а после вообще поднялся со своего места и отошел к окну, устремив в него взгляд.