– Симон! – кричит Джудетт и поднимается с дивана, когда я переступаю порог.
Она все еще в махровом халате. Я смотрю на экран. Пресс-конференция в Розенбаде, вспышки фотоаппаратов, наша госпожа премьер-министр выглядит так, словно она не спала всю ночь.
– Ты слышал, что произошло? – спрашивает Джудетт, как бы между прочим.
– Да.
Она обнимает меня. Ощущение нереальности, защищавшее меня до сих пор, начинает пропадать. Мне хочется оставаться в ее объятиях. Чувствовать себя маленьким. Услышать, что все будет хорошо, и мне нечего бояться, и что я вместе с другими стал жертвой самой большого в мире обмана.
Сейчас я ничего не хочу, кроме одного.
– Стина скоро будет, – сообщает Джудетт.
– Мне надо домой к Тильде.
Я вырываюсь из ее объятий.
– Где твои ключи от машины?
– Ты же не можешь ехать сам, – говорит она машинально.
– Я не думаю, что полиция сегодня будет проверять права.
Когда я слышу собственные слова, до меня начинает доходить масштаб происходящего. Как будто пропасть разверзлась перед ногами. И я стою на самом ее краю.
Джудетт кладет прохладную руку мне на щеку:
– Друг мой! Я понимаю тебя. Но нам необходимо быть вместе и поговорить об этом.
– Я быстро вернусь. Обещаю.
Она открывает рот, намереваясь возразить, но я уже выбегаю в прихожую, нахожу ключи в кармане ее куртки. Джудетт кричит мне вслед. Я слышу только обрывок собственного имени, когда входная дверь за мной захлопывается.
Ключи звенят в моей руке, когда я снова бегу вниз по лестнице и через парковку. Джудетт продолжает кричать с балкона, но я не отвечаю. Я сажусь за руль «тойоты», пристегиваю ремень безопасности и включаю зажигание. Выезжаю на дорогу.
Мое сердце отбивает барабанную дробь. Руки онемели. Впервые я еду сам. Мне не стоило делать этого именно сейчас.
Телефон вибрирует. Джудетт, конечно. Я откладывают его на пассажирское сиденье, где он продолжает рычать, словно крошечный злой зверек. Я еду вдоль железной дороги, проезжаю станцию. Перед ней столпились люди. Все они таращатся на небо. Пара девиц лет двадцати истерически хохочет.
Уголком глаза я замечаю движение. Тормоза визжат, когда я резко вдавливаю педаль в пол. Пожилой мужчина злобно глазеет на меня с перехода.
Телефон опять вибрирует. На этот раз на экране мама Стина. Я включаю первую скорость, осторожно отпускаю сцепление и нажимаю на газ. Машина дергается, и мне остается только жалеть, что у нее не автоматическая коробка передач, как в машине Стины.
Я заставляю себя сфокусироваться на вождении. Останавливаясь на красный сигнал светофора на выезде из центра города, я вижу, как женщина наклонилась над рулем с другой стороны перекрестка. Судя по всему, она плачет. В стоящем рядом автомобиле мужчина в костюме пустым взглядом таращится перед собой. Когда включается зеленый, он, похоже, даже не замечает этого. Водители выстроившихся за ним машин зло давят на клаксон. Я еду дальше, проезжаю дорогу, идущую к старому промышленному району Норра Портен, и продолжаю путь по государственной трассе до поворота к коттеджам, где живет Тильда и ее родители.
В садах цветут цветы. Повсюду батуты и выкрашенные в яркие цвета качели. На тротуарах нарисованные мелом классики.
Дети, которые живут здесь, никогда не станут взрослыми.
От этой мысли у меня словно обручем стягивает грудь.
Эмма никогда…
Я стараюсь не думать о своей сестре. Наконец впереди появляется белый деревянный дом, один из самых больших в округе. Красный автофургон с надписью FIRST KLAS BYGG AB стоит по соседству. Обычно в такое время отец Тильды уже несколько часов как был бы на работе. Автомобиля Каролин не видно. Я паркуюсь на улице. Оставляю телефон на пассажирском сиденье, когда Стина звонит мне снова.
Клас открывает раньше, чем я успеваю позвонить в дверь. На нем заляпанные рабочие брюки с отражателями. Полные, но мускулистые руки выглядывают из-под тесных рукавов футболки с такой же надписью, как и на фургоне. На майке тоже изображен мужчина с мастерком в руке, который широко улыбается из-под криво надетой кепки. Но у настоящего Класа угрюмое лицо. Щетина не скрывает его бледности. Глаза выпучены, словно давление в черепе стало слишком большим.
– Привет, парень, – говорит он, и неловко обняв меня, с силой хлопает по спине. – Ну и дела, да?
– Да, – говорю я. – Ну и дела.
– По их мнению, осталось три с половиной месяца.
– Да.
Мы так и продолжаем просто стоять. Я чувствую, как секунды пролетают одна за другой. Сколько их в трех с половиной месяцах?